Константин Шеметов - Магазин потерянной любви

Клон Вики Россохиной и вовсе произвёл небывалую радость в их жизни. С этим клоном они занимались любовью. В высшей степени сексуальная модель, удивлялся Митя, и всё искал ей рыночное применение. Вскоре и оно нашлось. Патент купили ведущие производители эротической продукции, такие как Fleshlight, Fun Factory, Lelo, Tenga, Nexus и We-Vibe. В общем, дела у них шли как нельзя лучше.

Тайка Нефёдова, как и прежде, использовала их портал как рекламную площадку. Основная доля рекламы приходилась на IT-компании: Intel, Microsoft, Apple, Samsung. Тайка привлекла и новые, до сих пор малоизвестные бренды, инвестирующие в ноу-хау. Следуя Викиным рекомендациям, она делала ставку на небольшие и самоокупаемые подразделения. В «Виртуальном клоне» размещали свою рекламу по меньшей мере с десяток научно-исследовательских групп из США, Южной Кореи и Японии. Довольно холодные связи сложились с лабораториями из Европы, хотя перспектив здесь было выше крыши. Те требовали абсолютной прозрачности отношений, но Тайка никак не могла смириться. «Не хотят, и не надо», — упиралась она, продолжая настаивать на не совсем законных сделках. По старой привычке PR-менеджер агентства «Римус» всё искала ухода от налогов, и Вике никак не удавалось наставить её. «Как бы нам ни было трудно, мы должны работать честно», — убеждала она Нефёдову, а затем вдруг взрывалась весёлым смехом, понимая, что толку не будет. Тайка лишь кивала и посматривала на Vi, точно голубь. Голубь с тротуара у Рижского вокзала, размышлял Митя, наблюдая за Тайкой и радуясь про себя, что нашёл её.

Часть вырученных средств они инвестировали в офшоры, другую — откладывали на покупку офиса, а оставшиеся деньги делили поровну и жили в своё удовольствие. Несмотря на царившие в России хаос и беззаконие, им всё же удавалось абстрагироваться. Увлёкшись работой и самими собой, они не замечали вокруг ни единой гадости. Словно попали в мультик без звука, вспоминал Митя позднее.

Вероятно, это последний Джонин рассказ перед бегством из страны. Записи, последовавшие вслед за «Мультиком», рассказами уже не назовёшь. Записи сделались крайне невнятными и напоминали скорей обрывки сознания. Тот же голубь на тротуаре, но уже мёртвый, сравнивал Митя. Эту картину с мёртвым голубем он видел всё чаще и недоумевал: вот и голубю не хватило воображения. Даже добившись со своим «Клоном» материальной независимости, Захаров по-прежнему испытывал дискомфорт. Можно ли вообще выжить в этой стране, не имея сильнейшей абстракции? — задавался он вопросом. Со временем ощущение абсурда лишь усиливалось. На этом фоне судьба окружавших его людей казалась и впрямь потерянной любовью, а чтобы вернуть эту любовь, надо было ещё постараться.

Рассказ написан в живой манере, а воображаемый рассказчик как будто наблюдает за перипетиями уже знакомых нам персонажей. По сюжету Джони отправляется с Викой Россохиной в гости к Ивану Тургеневу. «Джони, а приезжайте ко мне, будет время, — писал Тургенев ещё зимой. — Покажу вам усадьбу. Непременно возьмите с собой Вику и последнюю вашу рукопись. Почтовый голубь так и не доставил её — видно, замёрз в дороге».

В действительности почтовый голубь ослеп. Его ослепил некто Бритва. Этот Бритва вообще косил кого придётся, не щадя ни птицу, ни человека. Издревле местное население угнеталось и угнетало других. «Жизнь в России стоит недорого, — отступал автор. — «Чтоб ты сдох» — вот самое распространённое в стране пожелание. Дальше следует «чтоб мне сдохнуть» и «ёб вашу мать». Как видим, о снисхождении здесь ни к себе, ни к другим никто и не помышлял». К слову сказать, «человека-бритву» придумал сам Митя. Он рассказал о нём Джони, тот вдохновился и даже сочинил как-то небольшое эссе о проблемах офтальмологии в современном обществе.

Итак, Джони и Вика Россохина отправляются в гости к Ивану Тургеневу. Путь не близкий, но он хотя бы последний — это чувствуется во всём. В дороге они становятся свидетелями необычайных происшествий. Одни из них реальны, другие — нет, но и фантастическими их не назовёшь. К примеру, у Музея Альберта и Виктории в Лондоне они встречают красноармейцев на танке и тут же — Эмили Бонер, взволнованную и убегающую что есть мочи от безумцев.

В тот же день над ними загорелся и упал аэроплан. Небывалое событие. Но едва над рытвиной улеглась пыль, из неё вылез пилот и, как ни в чём не бывало, пошёл к себе в ангары. У перрона вокзала неподалёку собрались люди. Аэронавт улыбался. Завидев его живым и невредимым, Вика и сама залилась безудержной радостью, а у буфета оживилась весенняя муха. Она потирала лапки и приветливо озиралась. «День заладился, — бесновалась она, — пьеса удалась!» Пьеса и вправду удалась. Снаружи их поджидала зелёная карета. Занавес опускался. Редкие аплодисменты доносились к ним из зала. «А я и не знала, — сказала Vi, и Джони услышал, как падают листья, — что мы артисты».