Константин Шеметов - Магазин потерянной любви

— Материя прошлых вселенных, — уточнил Митя. — Это как вы сейчас.

— То есть?

— Сначала вы были просто вселенной. Затем чьей-то вселенной и, наконец, вселенной Джони. Вы были его материей. Он жил вами. Ваши молекулы составляли его мир. Он любил вас и ни о чём другом не помышлял.

Митя удивлялся своему красноречию. Он словно комментировал научно-познавательный сериал на Discovery. Ему будто предложили синхронный перевод, он согласился, кое-что добавил от себя, но не суть важно.

— Затем вы стремительно расширились, — продолжал он. — Джони утратил любовь, бежал за границу, произошёл новый взрыв. И вот вы здесь.

Это явление, как он помнил, называлось сингулярностью. Сингулярность и была в его представлении основой ВСЕГО. К сингулярности сводилось любое явление, а уж тем более жизненный цикл.

— И вот я здесь? — переспросила Vi.

— Ну да, — смутился он.

— Чья же я теперь вселенная?

Митя не знал. Как он понимал, Вике суждено сыграть ключевую роль в его проекте. Сейчас же он беспокоился о Нефёдовой. Хоть бы её не было на Мясницкой. Он слишком спонтанно принял решение привезти сюда Vi, позабыв о Тайке. Будь она сейчас в планетарии — пришлось бы объясняться, а он не хотел.

— Вот мы и посмотрим, — нашёлся Митя. Хотя смотреть тут было нечего: сегодня Вика была ЕГО. Его вселенной, его молекулами и его сингулярностью. Он объяснит это Тайке, а поймёт ли та или нет — не важно.

— Что посмотрим? — не унималась Vi.

— Чья вы вселенная и хватит ли вам трёх минут, как в прошлый раз.

Митя улыбался. Кажется, он задел её. На самом деле для создания вселенной трёх минут вполне достаточно. Это доказали современные исследования учёных из NASA.

Они так и проговорили всю ночь. Планетарий очаровал её. Тайка оказалась здесь, но они быстро поняли друг друга и вполне подружились. Вика осталась и на следующую ночь. Странно, удивлялся Митя, как столь близкие люди годами живут порознь и ничего не знают о своей объективной близости. Может быть, он идеалист? Да вроде бы нет. Он получил неплохое воспитание, но в целом был практичным, и даже чересчур. Иными словами, он был разумен и в меру бесшабашен в отличие, скажем, от Джони и миллионов других законченных романтиков. Постепенно Вика пересмотрела негативное мнение о нём. «Нет, у него вполне конкретная цель. Он и разумен, и в меру бесшабашен», — пришла она к выводу.

В течение следующих месяцев они изготовили не меньше тысячи виртуальных клонов. Это были усовершенствованные модели, о которых какой-нибудь год назад Митя и не мечтал. Технологии не стояли на месте. Они непрестанно развивались, но дело даже не в этом. Важно было найти их и применить на практике. Здесь-то и сыграла свою роль Вика Россохина — последняя Джонина любовь, порноактриса и менеджер по креативу. Они принципиально изменили образ, отказались от услуг НИИ ТП и заключили долгосрочный контракт с Brise-Barée Cognitive из предместья Montargis (Франция). В будущем эта лаборатория добьётся небывалых успехов в создании высокоинтеллектуальных творческих систем.

Надо отдать Vi должное — она выполняла существенную часть работы. Вика вдруг исчезала на несколько дней, а затем неожиданно появлялась — сияющая и загадочная, выдавая одну идею за другой. Она изучала последние новости науки, разъезжала по миру в поисках новинок, искала практическое решение задач и обеспечивала эффективные методы финансирования. «Информационный анализ, — говорила она, — основа правильных решений». Напрасно, размышлял Митя, торговые предприятия так мало внимания уделяют информационному обследованию. В лучшем случае они ограничиваются изучением рынка. Но этого мало, не сомневался он. Продавцы сами лишают себя перспективы.

В свободное от работы время они развлекались созданием клонов друг друга. С одной стороны, это забавляло их, с другой — позволяло испытывать самые невероятные решения. Так, к примеру, виртуальный клон Тайки Нефёдовой содержал медицинские данные о её беременности, данные личных наблюдений и Тайкину переписку с отцом будущего ребёнка, относящуюся к периоду 2004–2005 годов. Таким образом, им удалось воссоздать точную картину развития эмбриона, зафиксировать его реакцию на внешние события и даже потрогать его. На ощупь он был, как вагина Beaded Beagle из ассортимента «Лавстор». К слову сказать, из эмбриона вырос неплохой человек. Вскоре этому юноше исполнится 15 лет. На ощупь он вышел как Тайка, а о своём отце и знать не ведал.

Программой заинтересовались несколько медицинских центров. Уже сегодня вариации этого продукта использовались для прогнозирования по эмбриону различного рода психических отклонений в будущем. В сущности, с помощью их клона биологи открыли совершенно новые возможности исследования причин наследственности. Если подумать — уже немало.