“Книга классика отечественной урбанистики — ответ на давний мучительный вопрос, не поглощена ли русская история географией. Русские интеллектуалы XIX в. имели в виду недостатки управления и большие временные промежутки, которые требуются для принятия решений, тогда как В. Л. Глазычев сразу же переводит разговор на уровень большой статистики, меняющей сам ландшафт нашей жизни. Собственно, история России излагается как история попыток осмыслить пространственную косность, противопоставить ей отточенность мысли, реагирующей на малейшее изменение в настроениях людей и в развитии экономики, которая также слишком долго казалась персонифицированной и зависящей от настроений” (А. Марков — “Русский журнал”).
Владимир Гопман. Золотая пыль. Фантастическое в английском романе: последняя треть XIX—XX вв. М., РГГУ, 2012, 488 стр., 1000 экз.
Научная монография, посвященная предмету, как правило не входившему в поле зрения академического литературоведения, при том что фантастические жанры в мировой литературе историю свою ведут с античных еще времен. Отношение к фантастике в среде литературоведов, бытовавшее до последних времен, автор характеризует высказыванием американского писателя Теодора Старджона: “Никогда в истории литературы не существовало такое направление, о котором судили бы практически исключительно по ее худшим образцам”. Возможно, потому еще в работе своей автор подчеркнуто академичен — книга его состоит из глав, представляющих ведущих писателей-фантастов Англии более чем за столетие, и приемы этого представления автор черпает из арсенала традиционного литературоведения: жизнь, творчество, его содержание и поэтика, место в литературном процессе, и отнюдь не только специфически “фантастическом”. Дав в первой главе определение жанру фантастики, его специфике, основам его поэтики и проследив основные этапы изучения фантастики в литературоведении, прежде всего английском, обзор свой автор начинает с творчества Уильяма Морриса (1834 — 1896), продолжает — главами об одном из отцов “литературы катастроф” Джорджа Чесни, далее — творчество Т. Энсли, Энтони Хоупа, Брэма Стокера, Герберта Уэллса, Уильяма Ходжсона и т. д.; завершается же исследование анализом творчества Джеймса Херберта, Брайана Олдисса, Джеймса Балларда, писателей, творчество которых во многом определило лицо современной английской (и не только) литературы.
Дневники императора Николая II (1894 — 1918). Том 1. (1894 — 1904). Редактор-составитель С. В. Мироненко. М., РОССПЭН, 2011, 1101 стр., 1000 экз.
Издательством РОССПЭН предпринято полное издание дневников последнего русского царя.
История русских медиа 1989 — 2011. Версия “Афиши”. Редакторы-составители Александр Горбачев, Илья Красильщик. М., “Афиша Индастриз”, 2011, 304 стр., 4025 экз.
“Это не учебник для журналистов и не энциклопедия СМИ, но книга весьма познавательная — история самых ярких медиафеноменов постсоветской России — от „Коммерсанта”, „Матадора” и „Птюча” до „Esquire” и „Дождя”. Рассказывают о медийных революциях их непосредственные организаторы” (“Книжное обозрение”).
Эрик Лор. Русский национализм и Российская империя. Кампания против “вражеских подданных” в годы Первой мировой войны. Перевод с английского В. Макарова. М., “Новое литературное обозрение”, 2012, 304 стр., 1000 экз.
“Первая мировая война запомнилась постоянным сужением прав людей: от мобилизации промышленности до германской и советской продразверсток. Но есть одно событие, которому историки только дают голос: это этническая сегрегация, изоляция нежелательных элементов, конфискация имущества и подозрение в шпионаже целых народов. Обычно историки деликатно обходят эту тему, отчасти из-за того, что в нарушении прав целых народов сошлись одновременно бюрократически-полицейский произвол и давление снизу: каждая партия хотела разыграть национальную карту, не задумываясь о страданиях униженных. Эрик Лор реконструирует „национализацию Империи”, то есть передачу всего имущества из рук подданных враждебных государств, а также “неблагонадежных” народов (поволжских немцев и евреев) в руки коренных жителей”. “Лор считает, что русский национализм во время Первой мировой войны был ближе всего турецкому: репрессии против самых активных в производстве и торговле народов и общин, отмена прежних правовых актов и, главное, лишение „вражеских подданных” права на юридическую защиту — чего не делали ни в какой другой стране” (А. Марков — “Русский журнал”).
Читать дальше
