Следом приводится критическое мнение Константина Азадовского об этой книге Валерия Попова.
Вторжение писателя в жизнь. Неопубликованное эссе Варлама Шаламова. — «Русский репортер», 2013, № 24, 20 июня < http://expert.ru/russian_reporter >.
Небольшой текст начала 60-х годов. Оригинал находится в РГАЛИ; обнаружен и публикуется немецкой исследовательницей Франциской Тун-Хоенштайн, редактором-составителем немецкого собрания сочинений В. Т. Шаламова. Комментарии В. В. Есипова.
«Роман „День второй” вышел, имел шумный успех, широко обсуждался. И в Томске, конечно, — в Томске горячее, может быть, всего. Сам Эренбург многократно выступал в защиту своего героя: он не считал Володю Сафонова (как и Володю Сафронова) отрицательным героем. Эренбург сделал Володю Сафронова рупором особенного рода характеров, типом людей-одиночек, вступающих в конфликт с обществом, одиночек талантливых, честных, но идущих по неверному пути. Общественностью — всяческой: литературной, партийной и читательской — Володя Сафонов был осужден, и осужден решительно. Читающая публика, общественность Томска всегда считала Володю Сафонова портретом Володи Сафронова, живого томича. Сам Володя Сафронов считал так же. Во всем этом не было ничего плохого. Беда была в том, что этого же мнения держалось и Томское отделение НКВД».
Анна Голубкова. Пишите критику! Анкудинов, Ширяев, Топоров, Арбитман и другие: Анна Голубкова о положении дел в критическом цехе. — « Colta.ru », 2013, 14 июня < http://www.colta.ru >.
«На мой взгляд, именно толстым журналам мы должны быть благодарны за то, что литературная критика сохраняется в своем традиционном виде — то есть в виде более или менее объективной, написанной в нейтрально-эмоциональном тоне и стилистически выдержанной статьи. Излишняя наукообразность, равно как и чрезмерная эссеистичность, из таких статей, как правило, старательно изгоняется редакторами. И в этом, скорее всего, можно усмотреть прямой пережиток якобы давно ушедшей в прошлое советской эпохи. Эта критика конвенциональна не только стилистически, но и в выборе объекта. И, таким образом, она вполне отражает иерархическую расстановку сил внутри литературного сообщества, впрочем, для обычного читателя нисколько не интересную. <...> Пока же скажу следующее: я вовсе не думаю, что наличие такого островка литературной респектабельности — это плохо. В конце концов, прежде чем отрицать иерархию, сначала нужно ее выстроить».
«Следует также отметить, что толстые журналы, опять-таки в силу своей бедности, лишь придают некую форму хаотическому критическому движению, но вряд ли действительно направляют его. Разумеется, редакторы всегда стараются заказать рецензии на наиболее значимые, по их мнению, книжные новинки. Но не надо забывать и о том, что редакторская установка должна прежде всего совпасть с желанием автора написать рецензию, а это происходит далеко не всегда. На мой взгляд, в таких условиях никакой литературной мафии существовать не может, потому что в итоге редакторам все-таки приходится иметь дело с тем, что есть, а не с тем, что им хотелось бы опубликовать».
Светлана Гомзикова. Патриотизм в австро-венгерском стиле. За неофициальную трактовку истории предлагают наказывать по Уголовному кодексу. — «Свободная пресса», 2013, 7 июня < http://svpressa.ru >.
Говорит Константин Крылов: «Патриотизм сам по себе, конечно, вещь чрезвычайно хорошая. Однако для этого нужно иметь, во-первых, Родину. А имеют ли нынешние граждане РФ (если можно так выразиться) Родину — это большой вопрос».
«Для сравнения: в годы существования Австро-Венгрии чехи, словаки или даже венгры не ощущали это государство своим отечеством. Они считали отечеством свою Чехию, свою Венгрию — те куски земли, на которых они жили. Австро-Венгрию они отечеством не ощущали, притом, что народы эти как раз очень склонные к патриотизму. А вот к государству они относились отрицательно, я бы даже сказал, с насмешкой. Практически половина чешской культуры, наиболее популярная ее часть — это, собственно говоря, насмешки над Австро-Венгрией, и особенно над австро-венгерским патриотизмом. Начиная, наверное, с самой известной чешской песни про канонира, у которого оторвало руки, но он продолжал стрелять во врагов отечества. Дальше — знаменитый „Швейк”. <...> Замечу, что чехи сейчас абсолютно искренние, стопроцентные патриоты Чехии, своего государства».
Читать дальше
