Неизбежно встанет вопрос о переиздании словаря (и заодно об исправлении кое-каких полиграфических дефектов). Может быть, стоит вывести словарь и в онлайновое пространство: потенциальное количество «пользователей» здесь в десятки, если не в сотни раз превышает издательский тираж в три тысячи экземпляров.
С прицелом на грядущее — несколько личных пожеланий. Главное из них связано с внесистемным словом «жюри», вопрос о произношении которого решается, в общем, довольно субъективно. Совсем недавно в нем полагалось произносить мягкое [ж’], а вариант «жури» давался с запретительной пометой. Так, например, обстоит дело в «Словаре образцового русского ударения» М. А. Штудинера (эта книга значится в числе источников «Большого»). И вдруг видим в рецензируемом словаре резкий поворот на сто восемьдесят градусов: «[жу]ри (! не рек. [ж’у]ри)». Как-то даже обидно: ведь произношение с мягким [ж’] сохраняется в речи рафинированных интеллигентов, лично для меня эта «орфоэпема» была своего рода «шиболетом», испытанием высшего уровня речевой культуры.
Думается, для создателей словаря существенно мнение легендарного филолога Михаила Викторовича Панова, который, в свою очередь, высоко отзывался обо всех трех авторах как ученых. Так вот, Панов в последний год своей жизни говорил, что в данном случае лучше «быть пуристами» и произносить «ж» мягко. И вообще, будучи научным и литературным новатором, Панов считал, что естественные динамичные процессы изменения языка не надо тормозить, но и не надо ускорять. Может быть, стоит сохранить вариант «[ж’у]ри» хотя бы в качестве «допустимо устарелого»?
Еще несколько частностей. В косвенных падежах слова «Бог» взрывное «г» некогда сменялось «г» фрикативным, звонким вариантом «х». Понимаю, что это устарело, но сам, грешным делом, произношу «ей-боhу» и «ради боhа» (то есть звук как на месте «хг» в слове «бухгалтер»). И не я один. Может быть, стоит отразить в словаре и произносительную традицию орфоэпических «диссидентов» (в основном словарном тексте, а не только как пример в приложенных в конце книги и, кстати, очень полезных «Орфоэпических правилах»)?
В именительном падеже «Бог» произносится как «бох». Но, как считают авторы словаря, только христианский Бог. Что же касается языческих, в том числе античных божеств, то им присвоена форма «бок». «Дионис — бо[к] виноделия»? Не знаю, право…
Не нахожу в словаре употребительного слова «бутик». А ведь его в косвенных падежах большинство посетителей бутиков произносят с чудовищным ударением на окончаниях. Или вот слово «бюстгальтер». В словаре совершенно справедливо указано, что «стг» произносится как «зг», а «тер» как «тэр». Но очень многие носительницы русского языка и этой части туалета упорно произносят здесь твердое «л» (а некоторые в сети и пишут: «бюстгалтер»). Не дать ли «красный свет» этой тенденции?
Из той же оперы. В словаре четко указано, как произносить слово «прет-а-порте»: «прэт», «портэ». А где же соотносимое с ним семантически «от кутюр»? Произносить ли его с широким московским аканьем («ат кутюр») — или же все-таки выговаривать начальное «о» без редукции, на французский манер (как в «портэ»)?
А под занавес — об одном старинном русском слове. На съемке телевизионной передачи «Тем временем» у Александра Архангельского известный филолог Виктор Живов, недавно ушедший из жизни, с провокационным азартом спрашивал у коллег: «Как сказать: „очень мало”, „самую малую…”?». И даже огорчился, услышав в ответ: «Тол и ку». Ведь в основном это слово произносят неправильно, с ударением на «о». Неверно, но произносят. Значит, живет «толика» в языке и имеет право на место в словаре.
У «Большого орфоэпического словаря», уверен, большое будущее. Потому что это не только справочник, но и живая, открытая книга.
КНИЖНАЯ ПОЛКА МАРИИ ГАЛИНОЙ
КНИЖНАЯ ПОЛКА МАРИИ ГАЛИНОЙ
В этом номере свою десятку представляет редактор отдела критики и публицистики «Нового мира».
Клодия Хэммонд. Искаженное время. Особенности нашего восприятия времени. Перевод с английского О. Дементьевской. М., «Livebook», 2013, 368 стр.
Правильно рассчитывать время нужно, чтобы общаться с другими людьми, строить планы на будущее и согласовывать свои действия в настоящем, — в сознании у нас находится некая схема реальности, где время и пространство — основные координаты. Но не секрет, что время то бежит быстро, то тащится еле-еле. Минуты кажутся часами, когда тебе скучно, когда тебе плохо физически или морально, когда температура тела выше нормы… С другой стороны, ситуацию, когда твоей жизни что-то непосредственно угрожает, нельзя назвать скучной. А ведь и в этом случае, по словам бывалых людей, кажется, что секунда длится и длится… И вообще — как говорится, «перед глазами прошла вся жизнь». Крайности сходятся. Об этих и других особенностях восприятия времени рассказывает со множеством примеров — как «из жизни», так и из соответствующей специальной литературы — эта книга. Надо сказать, люди пускаются на довольно экстремальные опыты, чтобы понять природу психологического времени. Чего стоит тот, в котором испытуемый падает спиной назад с верхотуры, а у него перед глазами с определенной частотой мелькают цифры. Так выясняют, не увеличивается ли скорость восприятия при крайней мобилизации ресурсов организма (не увеличивается). Или когда нарочно обижают испытуемого, чтобы проверить, дольше ли для него субъективно длится минута, чем для человека счастливого (дольше). Впрочем, что счастливые часов не наблюдают, давно известно, можно было, пожалуй, и не обижать в ходе эксперимента ни в чем не повинных людей…
Читать дальше
