Лоран Годе - Врата ада

Внезапно их разбудил шум падающего камня. Они тут же вскочили и бросились к входу в башню, склонившись над проемом, где начиналась лестница. Они различили неясные очертания: кто-то с трудом, тяжело дыша, поднимался по лестнице.

— Это вы, дон Мадзеротти? — прошептала Грейс.

В голосе ее звучали и радость, и страх. По правде говоря, в глубине души, не признаваясь в этом самим себе, они были уверены, что больше не увидят своих друзей, что Маттео и Мадзеротти исчезли навсегда. И теперь им казалось, что им явился призрак с того света.

— Дон Мадзеротти, — повторил Гарибальдо, — это вы?

Вскоре они смогли разглядеть лицо человека, пытавшегося подняться по лестнице. Это действительно был старый священник. В его лице не было ни кровинки, и Грейс даже решила, что он уже умер, но каким-то чудом ему удается идти. Заострившееся лицо, побелевшие губы, ввалившиеся глаза. Он с трудом переводил дыхание. И никак не мог взобраться на последние ступеньки. Грейс не понимала, что с ним. Дон Мадзеротти открыл рот, словно хотел попросить о чем-то, но не издал ни звука. Он был слишком слаб.

— Ему надо помочь, — прошептала Грейс.

Гарибальдо наклонился, схватил старика за плечи и стал тянуть вверх изо всех сил. Падре почему-то был очень тяжелым. И только сейчас профессор догадался, что Мадзеротти несет чье-то тело и потому идет с таким трудом.

— Возьмите его, — наконец выдавил из себя дон Мадзеротти. — Возьмите его, ради всего святого!

Гарибальдо спустился в проем к старику. В темноте он ухватил безжизненное тело, которое дон Мадзеротти держал на руках, и поднялся обратно наверх, оборачиваясь и проверяя, следует ли за ним старик. Когда они наконец выбрались наружу, падре в изнеможении рухнул на землю. А в это мгновение Гарибальдо посмотрел на лицо того, кого нес: перед ним был мальчик лет шести, казалось, он спал глубоким сном, но оказавшись на свежем воздухе, открыл глаза — большие испуганные глаза. И, пока Гарибальдо разглядывал его, он закричал так, что они похолодели. Это был крик новорожденного, как если бы воздух впервые проникал в его горло и бронхи.

— У вас все получилось? — ошеломленно спросил профессор. — Я был прав… Врата… это действительно врата! — повторял он в крайнем возбуждении.

— Где Маттео? — встревожилась Грейс.

Старый падре не ответил ни на один их вопрос. Он с большим трудом встал на ноги, все такой же бледный, прижимая руку к сердцу, потому что ему было очень трудно дышать, словно на его грудь давила страшная тяжесть.

— Возьмите его. И в церковь. Скорее. Я все расскажу. Там. Но, ради Бога, поторопитесь.

Они не двинулась с места, все еще пытаясь понять, что происходит, кто этот мальчик, где Маттео, и он добавил уже с угрозой:

— Смерть гонится за нами, и один Господь ведает, что она учинит, чтобы сцапать нас.

Тогда, не задавая больше вопросов, профессор пошел вперед, Грейс подхватила дона Мадзеротти, а Гарибальдо взял на руки ребенка. Тот уже не кричал. Он разглядывал все вокруг глазами смертельно испуганного зверька.

Они спасались, словно воры, совершившие кражу, или сбежавшие рабы, в ужасе от того, что их преследуют, но опьяненные внезапной свободой.

Первый толчок застиг их, когда они добрались до площади Джезу Нуово. Земля внезапно загудела. Асфальт покрылся трещинами. Дома задрожали. С балконов все посыпалось вниз — белье вперемешку с цветочными горшками и световыми рекламами. Словно какое-то животное огромных размеров — слепой кит или гигантский червь — ползло под землей и колебало ее поверхность. Вскоре улицы Неаполя наполнились криками. Проснувшиеся среди ночи люди не понимали, что происходит и почему стены их комнат качаются, словно они из картона. Весь город впал в панику и огласился воплями о помощи. Дома оседали, живших в них людей поглощала прожорливая бетонная пасть.

Их тоже швырнуло на землю. В нескольких метрах от них уличный фонарь рухнул на две машины, разбив ветровые стекла. Дон Мадзеротти, хоть и самый старый из них, поднялся первым. Он был полон боевого задора. Казалось, ничто не пугает его. Он крикнул своим все еще лежавшим на земле спутникам хладнокровно, как капитан корабля во время шторма:

— Скорее! Мы должны добраться до церкви!

Трое друзей встали и пошли вслед за стариком, который яростно шагал вперед. Им было непросто пробраться по завалам. Оставалось пройти всего несколько улиц, но все тротуары были забиты женщинами, вопившими, как весталки, изнасилованные варварами. Повсюду громоздились кучи обломков, преграждавших путь. Они не смогли пройти по улице Сабастьяно, там рухнул целый дворец и царил невообразимый хаос. Пришлось сделать большой крюк. Всю дорогу до церкви дон Мадзеротти излучал волю и энергию, изумлявшую его спутников.