Андрей Дитцель - Кентавр vs. Сатир

По дороге к Эльбе мы попали в пробку, — тем лучше, дезориентация на местности. Путешествие на Ландунгсбрюкен заняло не пять, а пятнадцать минут. Глядя на нас, таксист посмеивается и чешет репу. Мы спускаемся на лифте в туннель под Эльбой — и полтора километра я по-рериховски веду моего испуганного спутника пешеходной полосой через прохладную и гулкую трубу. Лифт вверх и асфальтовая дорожка влево-вправо-вниз-вверх. По-настоящему он запаниковал, когда мы попытались подняться на парапет над водой — и совершенно зря, потому что в этот момент можно было бы полететь на камни мола. Я снял ему шарф — мы стояли на другой стороне реки, перед нами был вечерний город. В такие моменты нужно целоваться — даже с малознакомыми людьми независимо от их возраста, пола и сексуальной ориентации, — пока они не пришли в себя, разумеется. Чтобы отогреться на речном ветру, рекомендуется традиционный бальзам «Егермайстер». Из горлышка.

Он так ничего и не сказал «по содержанию». Только о том, что не понимал, где мы. Ему казалось, что мы забираемся на какую-то башню за городом, — но, спрашивается, почему мы тогда спускались под землю? В последний момент ему пришло в голову, что я его сейчас столкну — куда угодно, с крыши или в канализационный коллектор, а следы уже безнадежно удалось замести, — и он проверил, в кармане ли его бумажник, чтобы при нем, по крайней мере, остались его аусвайс и кредитная карточка.

На самом деле, нет ничего проще, чем подарить кому-то весь мир, звезду (помните мультфильм?), радугу или даже вечную верность. Но попробуйте подарить что-нибудь действительно полезное — и вы в тупике. Мне кажется, я постоянно завожу и себя и других в такие переулки, где нет автобусных остановок и даже такси, до утра пугаю кошек, а потом засыпаю в вагоне метро или S-Bahnʼa и, вдобавок ко всему, проезжаю свою станцию.

Когда умираешь, не сразу замечаешь это. Догадываешься, что что-то не так, обобщив следующие факты: 1) тебя не замечают люди (правда, примитивная коммуникация возможна, если строить рожи, пинаться, орать, — тогда они с недоумением оглядываются и морщат лоб); 2) не нужно в туалет (и, к слову, ни при каких обстоятельствах не наступает эрекция); 3) вдруг обнаруживаешь, что ты можешь летать.

Разобраться в самой технике полёта очень легко. Конечно, хочется посмотреть на город сверху, одно, другое, третье; но потом охватывает желание проверить, как высоко ты можешь подняться; нужен ли тебе, например, теперь для дыхания кислород и холодно ли там, на высоте пары километров. При этом ты встречаешь НЛО наподобие вагины (как мне потом показалось, форма закономерна). Видимо, это и есть узкие врата (они же игольное ушко); через дырку (или, скажем, шлюз) можно перебраться на другую сторону. Рассмотреть её можно было довольно хорошо: большой зал, свечи, рояль. Но моя голова никак не входила в эту дырку, и я прекратил попытки.

В чистилища можно беспрепятственно спускаться (как бы на экскурсию) в любое время. «Спускаться» — поскольку ниже уровня земли летать не получается. А ведёт туда множество лестниц, лифтов и просто провалов, которые (кто бы мог подумать) есть на углу каждого дома. Больше всего чистилища напоминают тесные и прокуренные ночные клубы. И большинство тех, кто там находится, не хочет покидать их исключительно по своей воле. Ах да, что меня больше всего удивило: там до сих пор в ходу немецкие марки, а не евро!

Цветаевы (это как о знакомых говорят, Зерновы или Рицы, но никогда обе фамилии), Марина и Сергей, живут в обветшалом доме, все оплетено плющами. Летание им кажется слишком простым и непоэтическим способом передвижения, suspekt. Если мы вообще говорили (они молчаливые), то на немецком. Отсюда и слово bodenständig, оставшееся как впечатление.

Проснулся с невероятно распухшей, больной головой и решил сразу записать всё, что задержалось в памяти. К счастью, оказалось — немного. Теперь можно варить кофе.

Also, два хуя… Der Singular ist хуй, Plural хуя. — Nein, eine falsche Schlussfolgerung, die Pluralform wäre dann хуи!!! Метро. На лице русской женщины, через два ряда сидений от нас, написан ужас.

Пойти на невероятно модную вечеринку меня не в последнюю очередь вдохновила покупка красной майки, облегающей, короткой и невероятно приятной на ощупь. Как водится в провинциальных городках вроде нашего Хаммербурга, я встретил знакомых. И прежде всего моего любимого полицейского Свеннибоя. Угораздило же меня пожаловаться на этикетку, оставшуюся после покупки… Потому что скотина Свенни (он же живое воплощение маскулинных фантазий Тома Финланда), заверив меня, что он-то сделает это аккуратно, рванул так, что на спине образовались две дыры. Прощай, недолго, но верно прослуживший предмет гардероба!..