Гай Давенпорт - Пятьдесят семь видов Фудзиямы

В храме, выпив чаю со священниками, я увидел меч Ёсицунэ и ранец для провизии его верного слуги Бенкей. То был день Праздника Мальчиков и Ириса. Показывайте с гордостью, написал я об оружии в храме, меч воина и ранец его спутника первого мая. Мы отправились дальше и заночевали в Иисука, предварительно помывшись в горячем источнике. Постоялый двор наш был грязен, неосвещен, постели - соломенные тюфяки на земляном полу. В тюфяках водились блохи, в комнате - комары. Той ночью разразилась буря. Крыша протекала. От всего этого у меня разыгрался приступ лихорадки, мне было худо, и я боялся умереть на следующий день. Часть пути я проехал верхом, часть - прошел пешком, слабый и больной.

Добрались мы лишь до ворот в Округ Окидо. Я миновал замки в Абумидзури и Сироиси. Мне хотелось увидеть усыпальницу Санэката, одного из Фудзивара, поэта и изгнанника, но дорога туда раскисла после дождей, а сама гробница заросла сорняками, как мне сказали, и ее трудно отыскать. Ночь провели в Иванума.

Сколько еще до Касадзима, и эта ли река грязи - дорога, что ведет туда?

Теперь, сняв рюкзаки, расстелив и соединив молниями спальники, разогрев ужин на сковородке, мы могли бы слушать шум дождя в этой старой, продуваемой насквозь мельнице, обнимая и нашу удачу, и друг друга. Крысы-хламишницы в беленьких штанишках, пауки, ящерки - без сомнения, сказал я, мы подружимся с ними всеми.

Волосы ее растеряли упругость кудряшек и в беспорядке липли ко лбу и щекам - именно такими я их увидел в первый раз, когда она вылезала из бассейна в Поконо [17] Хребет Аппалачей в северо-восточной Пенсильвании. . Что ты мелешь? - спросила она. С вопросительной улыбкой она заглянула мне в глаза. С такой забавной любознательностью, подумал я, в нашу удачу трудно поверить. Вот эта мельница, Любимая, повторил я, обведя рукой вокруг. Роскошная старая новоанглийская водяная мельница, сухая, как щепка, и основательная, как Институции Кальвина [18] Джон Кальвин (1509-1564) - швейцарский протестантский теолог французского происхождения, порвавший с римской католической церковью в 1533 г. и основавший собственную теологию, ныне известную как пресвитерианство. Основной труд - "Институции христианской религии" (1536). . Она взглянула на мельницу, снова на меня, и рот у нее приоткрылся. Каменные ступени вели к порогу из колючих зарослей куманики, через которые пришлось бы перелезать с опаской. Во всех этих старых кирпичных мельницах есть нечто флорентийское. Их тосканский аромат течет из архитектурных справочников, публиковавшихся шотландскими инженерными фирмами, которые прислушивались к Раскину [19] Джон Раскин (1819-1900) - английский писатель, художественный критик и реформатор искусства, законодатель вкусов викторианского периода. Лучше всего известен своими монументальными исследованиями архитектуры и ее общественного и исторического значения. и верили ему, когда тот говорил, что в итальянских пропорциях - истина, а в итальянских окнах - справедливость.

С какой же радостью обнаружил я такекумскую сосну с двойным стволом, какой ее и описывали поэты в старину. Когда Ноин посетил это дерево во второй раз, его уже спилили на сваи для моста по приказу какого-то новоиспеченного чиновника.

Впоследствии его посадили снова - сосна эта всегда вырастает до прежних размеров и навсегда остается прекраснейшей из сосен. Я увидел ее, когда ей исполнилась тысяча лет. Когда я отправился в свое путешествие, поэт Кёхаку написал: Не пренебреги взглянуть на сосну в Такэкума посреди вишневого цвета поздней весны на крайнем севере. А я ему - в ответ - написал: Мы видели вишневый цвет вместе, ты и я, три месяца назад. Теперь же я пришел к двойной сосне во всем ее величии. Четвертого мая мы прибыли в Сэндай, пересекши реку Натори, - а в день этот бросают листья ириса на крышу, чтобы не покидало хорошее здоровье. Остановились в трактире. Я разыскал художника Каэмона, и он показал мне клеверные поля Миягино, холмы Тамада, Ёконо и Цуцудзи-га-Ока, все белые от цветущего рододендрона, сосновую рощу Коносьта, где и в полдень кажется, что ночь, и где так сыро, что ощущаешь необходимость зонтика. Он также показал мне святилища Якусидо и Тэндзин. Художник - лучший из провожатых.

Залив Специя, тутовые рощи, сараи, где тучнеют шелковичные черви, здесь же - солнце спадает золотыми полотнами и плитками на пол, кабинет молодого Ревели - сплошной Архимед и Сицилия, или же стол Гольбейна с инструментами из латуни и ореха, кронциркули, линейки, карты, расчеты серебряным карандашом и красной тушью. Под картой в красках французского флага, в аспидно-синих и провинциально-желтых, маково-алых, капустно-зеленых, с линией, проведенной сепией из Генуи через Лунэ Портус к Пизе, располагаются в гармоничном беспорядке деревянная чаша серебра (кубок тосканского лунного света, блюдо, из которого отхлебывают гномы среди железных корней гор, где демоны лакают лаву и зажевывают золотом), зубчатые колеса, гребной винт, чертежи фрегатов, пароходов, механизмы из шестерней и рычагов, выкрашенных в синий и желтый, маяки с циклопическими прожекторами, планы портов и рейдов, горка канифоли, фарфоровая чашка с тушью, полуобгоревшая спичка, коробка акварели, брусок слоновой кости, том Лапласа, книга о конических сечениях, сферической геометрии, логарифмах, Алгебра Сондерсона, Тригонометрия Симмса, и, прекраснее всей остальной архимедовской техники - только-только распакованный теодолит, накренившийся в своих точных калибровках, со сверкающими стрелкой и стеклом.