Лариса Райт - Жила-была одна семья

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

— Ты могла бы принять любую правду?

— Конечно…

«Пойти до конца? Рассказать обо всем? Поведать о коварстве любви и прелестях двойной жизни? Ведь так хочется сделать это, открыться хотя бы кому-то, чтобы снова была живая душа, что выслушает, и пригреет, и поймет. Но поймет ли Саша?»

— …конечно, если ты не собираешься мне поведать о существовании какой-нибудь двойной жизни, многолетних секретах и таинственных любовниках, — добавила Саша со смехом и подмигнула сестре, потом театрально приложила руку к груди, закатила глаза, но произнесла очень серьезно: — Еще одного разочарования в семейной жизни я, наверное, не переживу. Или тебе есть что сказать? — тон снова стал шутливым, девушка хитро прищурилась.

«Снова в точку. Эх, Сашка, Сашка, бьешь наугад, а попадаешь в десятку».

— Нечего. При чем здесь вторая жизнь?

— Верно. Ни при чем. Это я так, по глупости. Ее ведь и нет, второй жизни. Все надо успеть сделать в этой.

— На тебя снизошло озарение?

— Свыше, — Саша грустно улыбнулась и вышла из кухни. Спустя мгновение вернулась с диском в руках: — Пойдем, послушаем.

Послушали, поплакали, обнявшись, помолчали. А потом: Ира есть Ира. Хотя любой человек бы спросил:

— Откуда это у тебя?

— Прислал один человек.

— Какой?

Саша некоторое время подумала. Ответить было и легко, и тяжело одновременно. Переживать всю историю заново не хотелось, ворошить собственные чувства к Сергею не было настроения, поэтому она все же остановилась на более простом варианте ответа.

— Хороший, — произнесла она с такой искренней уверенностью, что необходимость в дальнейших расспросах сразу отпала.

— Хороший, — тихим эхом повторила Ира. «Конечно, замечательный. Разве мог быть плохим тот, кто подарил миру Вовкины песни?» — Хороший у нас был брат. — Слово «был» далось с трудом, но Саша ведь сама говорила, что присутствия Вовки не ощущает, и Ира тоже чувствовала только горечь утраты. Старшая сестра сказала и ждала новых слез, вздохов и сочувствия младшей, но Саша не позволила ей утонуть в очередном порыве печальных воспоминаний. Она, наоборот, схватилась за Ирину фразу как за соломинку и вытащила их обеих на берег, спросив:

— Ты сказала, у нас есть еще один? Павлик, правильно?

— Верно. Но я ничего о нем не знаю, кроме того, что уже тебе рассказала.

— Так надо узнать.

— Ты серьезно?

— Вполне.

— А знаешь, у меня ведь его фотография где-то в компьютере есть. Отец мне как-то прислал.

— Покажешь?

Включили компьютер.

— Симпатичный.

— Да. Наверное, на маму свою похож.

— Наверное. А папины? Папины снимки у тебя есть?

— Нет, я просила не присылать ничего. Вы могли бы увидеть случайно, я боялась.

— Конспиратор! Ну письма покажи хотя бы!

— Я их удаляла, — Ира растерялась и сникла, но через секунду вдруг оживилась, воспряла духом: — Хотя подожди-ка. — Она быстро открыла почтовую программу (чем черт не шутит), отдала команду «Получить», и через несколько секунд напряженного ожидания они уже читали, сидя голова к голове, плечом к плечу, душа к душе:

«Иришка, милая, здравствуй.

Ты снова молчишь, не отвечаешь мне, но я уже привык к перепадам твоего настроения! Видно, такая уж ты у меня получилась противоречивая…

— Половинчатая, — прошелестела губами Ира на этом месте.

— Что?

— Ничего. Ты читай, читай.

… Знаешь, я так расстроился из-за Парижа…

— Из-за Парижа? — Саша недоуменно посмотрела на сестру.

— Мы хотели встретиться там осенью, но я не смогла поехать.

…что даже не сказал тебе, что видел там Сашиных кукол. Они замечательные, очень трогательные и такие разные. А я, дурак, не купил ни одной… Что уж теперь, может, в другой раз решусь.

В общем, как видишь, настроение у меня совсем не новогоднее. Маша предложила поехать к Нодару в Канаду на Рождество.

— Маша?

— Mэри, мама Пола.

— Надо же, как бывает…

… И я, знаешь, согласился. Конечно, для нас Рождество по-прежнему менее значимо, чем для остальных американцев, но за все эти годы мы привыкли, прониклись атмосферой праздника и тоже с удовольствием погружаемся в эту магическую, загадочную кутерьму. И потом, хочется ведь как-то отвлечься, развеяться, не думать о грустном. Все-таки в эту пору каждый должен надеяться на чудо и ждать волшебства. И я буду ждать… Ждать ведь можно везде: в Москве, в Калифорнии, в Роудоне, а я никогда не встречал Рождество в Канаде. Хотя, наверное, по сути, не имеет никакого значения, где ты встречаешь его, важно, с кем. Знаешь, это ведь семейный праздник…