Лариса Райт - Жила-была одна семья

— Нет, никаких крыс. Ты уроки сделал? — Ира обрадовалась возможности разрядить ситуацию.

— Ага. Саш, хочешь, я тебя в Соника из мультфильма научу играть?

— Хочу, только не сейчас.

— А когда?

— Потом, ладно?

— У тебя всегда потом, — обиженно пропыхтел Петя и, выбрав из вазы с фруктами самое большое яблоко, удалился, не забыв добавить слова, заставившие обеих сестер улыбнуться и окончательно забыть о вспышке Сашиного возмущения: «Ох уж эти мне взрослые разговоры».

— Совсем большой, — проводила Саша взглядом ребенка.

— Сама удивляюсь.

— Мишка, наверное, гордится…

— Угу.

— Ты чего?

— Ничего, все в порядке.

— Нет. Ты скисла и не хочешь говорить о Петечке. И это странно, потому что о нем ты хочешь говорить всегда.

«Я хочу говорить о Петечке, я не хочу говорить о том, как им гордится Миша».

— Просто мы ведь совсем о другом разговаривали.

— О другом. — Саша мечтательно посмотрела в окно, не глядя на Иру, спросила: — Что он ответил тебе? Что написал?

— Что он негодяй, лжец, обманщик и еще много подобных эпитетов.

— И что ты ответила?

— Ничего особенного.

— И все же?

— Написала: «Ты просто Человек, пап».

— И потом вы стали общаться?

— Да.

— Значит, когда ты вручила мне послание от Нодара и Эсмы и с круглыми глазами рассказывала о том, какие они молодцы, что нас нашли: «Мамы нет, квартира продана, живем в других местах», ты знала о том, откуда у них наш адрес. От него, да?

— Да.

— А моя встреча с ним? Это ты все подстроила? Ты сообщила?

— Сашенька, это случайность, клянусь тебе! Ваша встреча — всего лишь стечение обстоятельств.

— А ваша? Или ваши? Сколько их было?

— Всего две.

— Ну, одна на Памуккале, я поняла. Знаешь, ты была бы ему хорошим напарником в темных делишках. Я ведь даже не знала, что ты была в Турции.

— Вовка знал.

— Вовка? Откуда?

— От меня. Он все же чаще звонил, интересовался делами, планами, настроением.

— Тебе? Он тебе тоже звонил?

— Да. А ты почему-то думала, что мне никто из вас не нужен, считала, что у тебя куклы и Вовка, у него — музыка и Сашка, а у меня — муж и дети. И в твоем представлении — это тот самый полный набор, необходимый женщине для счастья.

— А это не так?

— Знаешь, в наборе тоже бывает недокомплект.

— Значит, мы обе сейчас в разобранном, растерзанном, неукомплектованном состоянии. — Сашино спокойствие и задумчивость уступили место печали. — И брата у нас больше нет…

«Сказать — не сказать? Хотя смысла скрывать уже нет никакого».

— Брат есть.

— Ох, Ир, вся эта болтология про ощущение присутствия и помощь с небес, наверное, имеет право на существование. Кому-то легче верить в сказки, кто-то действительно живет в них и по-прежнему чувствует близость ушедших любимых людей, но я после Вовкиного ухода пока не чувствую ничего, кроме боли и пустоты. Я не просто знаю, что его нет, я ощущаю, что его нет и никогда не будет. Возможно, это временно. Я бы хотела, чтобы он когда-нибудь вернулся ко мне хотя бы во сне, чтобы я смогла снова с ним общаться, советоваться, смеяться, плакать, но пока…

— Ты меня не поняла: брат есть не во сне, а наяву.

— Ир, ну что за бред! Какой брат? Где?

— Там… — Ира неопределенно махнула рукой, очевидно, стараясь продемонстрировать дальность расстояния. — А брат практически родной. Ему восемнадцать или девятнадцать, около того. Зовут Пол, живет в Калифорнии, учится в университете то ли на юриста, то ли на экономиста. Короче, на какого-то, не все ли равно?

— Так ты не только на Памуккале ездила, ты и там была? — Саша повторила движение Иры.

— Нет, там не была и брата не видела. Отец сюда приезжал.

— Когда?

— В сентябре.

— К Вовке?

— Да. Я все-таки не смогла не позвать. Да и времени уже столько прошло. Думаю, он может приезжать сюда без всякой опаски.

— И когда же ты с ним встречалась?

— Я не встречалась, я просто видела его на кладбище. Он не решился подойти из-за тебя.

— А после похорон?

— А после я не решилась с ним встречаться.

— Из-за меня?

«Из-за тебя. Из-за себя. Из-за него. Из-за Самата».

— Из-за всего. И потом он уехал быстро. Прилетел из Канады и вернулся туда же к Нодару и Эсме зализывать раны.

— А потом туда полетела я…

— Потом ты. Но я не знала, что он там.

— Не важно. — В Сашиной голове было гораздо больше вопросов, чем ответов, и она никак не могла установить их очередность, не знала, о чем спрашивать, на чем настаивать, в чем уличать. Наконец выбрала главное: — Уже не важно. Хорошо, что ты наконец говоришь об этом. Правда всегда лучше лжи. В любом случае.