Патрик Модиано - Горизонт

Она потушила свет. Сейчас ей было уютнее в темноте. Снова в ее жизни наступил перелом, но она не испытывала ни сожалений о прошлом, ни беспокойства о будущем. Такое случалось не однажды… И всегда начиналось одинаково: она приезжала в город, не зная даже названий его улиц, оказывалась на вокзале, где ее никто не встречал. Она никогда не возвращалась обратно. Да ей, по сути, и некуда было вернуться, в отличие от людей, повествующих всем и каждому, что они уроженцы такой-то провинции, такой-то деревни и время от времени бывают на родине. Она никогда не побывает снова там, где некогда жила. К примеру, в Швейцарии, а ведь Швейцария казалась ей надежным прибежищем, когда, сев в автобус на автовокзале в Аннеси [4] Аннеси — город на юго-востоке Франции, у подножия Савойских Альп, возле озера Аннеси, в 36 км от Женевы. , она волновалась, как бы ее не задержали на границе.

Она всегда уезжала с радостью и верила, что жизнь восстановится после перелома. Надолго ли приехала в Париж, не знала. Смотря по обстоятельствам. Преимущество большого города в том, что здесь легко затеряться, и разыскать ее в Париже Бойавалю будет еще трудней, чем в Швейцарии. Она сказала Багериану, что хотела бы работать секретаршей (ведь она владеет немецким) в какой-нибудь конторе, где много служащих и можно раствориться среди них. Он, похоже, удивился и даже слегка встревожился. А почему бы ей снова не стать гувернанткой? Спорить с ним не хотелось. Хорошо, гувернанткой так гувернанткой, но только в добропорядочной семье, где она будет чувствовать себя в безопасности.

Она приехала в пригород Сент-Оноре во второй половине дня и долго ждала в конторе по найму Стейварта, пока ее не позвал к себе в кабинет блондин лет пятидесяти с маленькими голубыми глазками. Он сел за письменный стол и некоторое время молча ее оглядывал, холодно и внимательно, как опытный барышник. Она стояла перед ним, смущенная, потерянная. Ждала, что этот тип прикажет ей хладнокровно: «Разденьтесь». Но он вместо этого предложил ей сесть напротив него в кожаное кресло.

— Имя и фамилия?

Он положил перед собой листок бумаги, приготовил ручку, снял с нее колпачок.

— Маргарет Ле Коз.

Обычно ее спрашивали: «Слитно или раздельно?» Или: «Вы, должно быть, бретонка?» Однако блондин записал ее имя и фамилию без лишних слов.

— Место рождения?

Ну вот теперь он поневоле обратит на нее внимание, она привыкла, отвечая на этот вопрос, читать в глазах собеседника удивление, любопытство, а то и настороженность. Как хотелось бы ей родиться где-нибудь в Вильнёв-Сен-Жорж или в Невере…

— Берлин, округ Райникендорф.

— Вы не могли бы продиктовать мне последнее название по слогам?

Он и бровью не повел. Для него тут не было ничего необычного. Она послушно продиктовала: «Рай-ни-кен-дорф».

— Вы немка?

— Нет, француженка.

Да, лучше отвечать лапидарно, не вдаваясь в подробности.

— Ваш адрес?

— Улица Беллуа, дом восемь, гостиница «Севинье».

— Вы живете в гостинице?

Ей показалось, что он посмотрел на нее с неодобрением. Она взяла себя в руки и ответила с подчеркнутым безразличием:

— Да, пока не сняла квартиру.

Он медленно записывал ее адрес.

— Улица Беллуа в Семнадцатом округе, верно?

— Да.

Она боялась, что он спросит: «Кто оплачивает ваш гостиничный счет?» Багериан был так любезен, что позаботился об этом. И сказал, что она может оставаться в гостинице «Севинье» сколько угодно, но ей не терпелось поскорее найти работу, чтобы не зависеть от его милостей.

— У вас есть рекомендации?

Он оторвался от записей, поднял голову и снова пристально посмотрел на нее. В его взгляде не было ни малейшей неприязни.

Только холодное внимание профессионала.

— То есть, я хотел спросить, вы уже где-нибудь работали домашней прислугой?

— Я работала гувернанткой в Швейцарии. Она произнесла эту фразу отчетливо и сухо, словно бросала вызов барышнику с голубыми глазками. Он покачал головой степенно и уважительно:

— В Швейцарии… Да, это лучшая рекомендация… И много детей было у вас на попечении?

— Двое.

— Не могли бы вы назвать имя вашего нанимателя?

— Господин Багериан.

Она удивилась, что барышник не попросил продиктовать по слогам фамилию. Записывая ее, он снова со значением покачал головой:

— Мсье Багериан несколько лет назад обращался к нам… Постойте… Я должен проверить…

Он повернулся вместе с креслом, встал, выдвинул один из металлических ящиков картотеки и вынул нужное досье.