Владимир Сотников - Вангелия

– И ты встретился с Дидериксом? – замерев, спросила Ольга.

– Нет. Я не знаю, что мне делать. Впервые – не знаю, – повторил Алексей. – И к тому же…

– К тому же – я? – Ольга выразительно взглянула на свой живот. – То есть – мы?

– Выполню я это задание или нет, в живых меня не оставят, – помолчав, сказал Алексей. – Или немцы, или… свои.

Теперь замолчали оба. Молчание было пронзительным, невыносимым.

– Алеша… – наконец произнесла Ольга. Она сама удивилась тому, как спокойно звучит ее голос. – Я никогда тебе ничего не советовала, ты знаешь. Твоя работа – это не то, в чем я могу подавать тебе советы. Но теперь я все же… Ты должен просто поступить по совести, – глядя ему прямо в глаза, отчетливо произнесла она. – По своей совести, без оглядки на какие бы то ни было обстоятельства. Прости за банальность, но это единственный верный путь. Для тебя – единственный.

Он взял ее руку в свою и быстро сжал. И тут же улыбка – та самая, которую она так любила, беспечная, мальчишеская какая-то, – мелькнула по его лицу.

– Что ты? – Ольга тоже не сдержала улыбку. – Я смешно говорю, да?

– Я не от того совсем, – покачал головой он. – Мне просто интересно: очень ты разочарована?

– Чем? – не поняла Ольга.

– Что я не дворянин.

Ольга рассмеялась так, что почувствовала, как ребенок завертелся у нее в животе.

– И еще! – пока она смеялась, вспомнил Алексей. – Вот скажи мне просто для информации: привили мне правильные манеры или нет? У нас в разведшколе старушка этикет преподавала, дворянка. Вроде она меня хвалила. Но мало ли!

– Привили, привили, – успокоила его Ольга. – Правда, в тамбовских имениях каких-то особенных церемоний я не припоминаю. Но у тебя манеры безупречные. Прирожденный аристократ!

– Ты сняла камень с моей души! – торжественно объявил Алексей.

И все время, пока они целовались, смех, счастливый любовный смех, щекотал им губы.

Глава 8

До родов оставался еще почти месяц, но, накрывая стол к обеду, Ольга чувствовала, как потягивает у нее в животе. Она старалась не обращать на это внимания – на завтра записана на прием, вот врач и скажет о состоянии ее здоровья, и нечего гадать на кофейной гуще.

Алексей задерживался, и это тревожило Ольгу куда больше: он всегда приходил обедать вовремя. Утром, провожая его на работу, она сказала, словно продолжая вчерашний разговор:

– Не волнуйся, ты все решил правильно.

Но сама волновалась теперь и ничего не могла поделать со своим волнением.

Хлопнула входная дверь – Алексей вошел в комнату.

– Наконец-то! – с облегчением воскликнула Ольга. – Я уже два раза суп разогревала.

– Оля, одевайся, – сказал он. – И вещи собери. Только самые необходимые, и поскорее.

Сердце ее провалилось в пустоту, потом забилось стремительно, потом… Потом замерло.

– Что случилось? – спросила она.

Голос звучал спокойно. Да и сама она была спокойна, как ни странно.

– Поскорее, – повторил Алексей. – Расскажу, пока будешь вещи собирать.

Собираться, слушая его рассказ, было трудно: с каждым новым словом все валилось у Ольги из рук.

– Доктор мой дорогой! – воскликнул Грюнлих, входя в кабинет. – Все время вас вспоминаю!

Он был одет в форму гестапо. Что ж, больше маскироваться незачем: немцы хозяйничают в Болгарии, гестаповская форма является признаком большого начальника, и нет необходимости ее прятать – совсем наоборот.

– Что же вас заставило меня вспомнить? – Алексей с трудом заставил себя улыбнуться. – Неужели бессонница?

– Она, доктор, она, проклятая, – подтвердил Грюнлих. – А кроме нее – головные боли. И тик. – Он ткнул пальцем в свое веко. – Видите? Глаз дергается, как будто я психопат.

– Ну уж сразу и психопат! – возразил Алексей. – Вы здоровы как бык. Просто много работаете, я думаю.

– Это да, – кивнул Грюнлих. – В вашей Софии работы хоть отбавляй. В Германии было куда спокойнее.

– Зато, наверное, в Софии карьера пошла в гору, – предположил Алексей.

– Не без того, – самодовольно кивнул Грюнлих. И заметив отсутствие Ольги, поинтересовался: – Супруга уже подарила вам наследника?

– На сносях. Садитесь, Ханс.

Алексей указал на кресло для сеансов гипноза, и Грюнлих с удовольствием уселся в него.

– Можете меня усыпить, – заявил он. – Можете даже в дерево превратить. Только избавьте от всех этих мерзких явлений!

– Сию минуту, – кивнул Алексей.

Все происходило как обычно, он готов был в этом поклясться.

– Мышцы расслаблены, – говорил он, положив ладони на виски Грюнлиха. – Свет становится спокойным, тускнеет. Тепло по всему телу. Пальцы теплые, самые кончики пальцев. Все. Вы спите. Крепко спите.