Кормак Маккарти - Содом и Гоморра. Города окрестности сей

— Куда ездил?

— Где Кедровые Ключи.

— Весь день там пробыл?

— Угу.

— Звонил мужик, хозяин той кобылки.

— Я так и думал, что он позвонит.

— Такой спокойный, без никакого озверения.

— Чего ж тут звереть-то.

— Спрашивал Мэка, не разрешит ли он тебе посмотреть у него еще кое-каких лошадей.

— А-а.

Он продолжал наяривать коня щеткой. Билли стоит смотрит.

— Она говорит, если тотчас же, говорит, не явится, выкину, к черту, все на помойку.

— Через минуту буду.

— Давай.

— Как ты находишь здешние места?

— А что, нормальные места, и очень даже ничего.

— В сам-деле?

— Ну, я ж не сваливаю никуда. И Трой не сваливает.

Джон-Грейди со щеткой перешел к ляжкам коня. Конь встряхнулся.

— Нам всем придется сваливать, когда здесь все земли отойдут армии.

— Да это я знаю.

— Трой, стал-быть, не сваливает?

Билли осмотрел кончик зубочистки и снова сунул ее в рот. Свет лампочки в конюшенном проходе на миг заслонила летучая мышь, ее тень чиркнула по коню, по Джону-Грейди.

— Думаю, он просто хотел повидаться с братом.

Джон-Грейди кивнул. Обоими локтями опершись на спину коня, он выбросил из щетки вылезшие щетинки, проследил их падение.

Когда вошел на кухню, Орен еще сидел за столом. Оторвал взгляд от газеты и опять погрузился в чтение. Джон-Грейди подошел к раковине, помылся, а Сокорро отворила дверцу духовки и достала оттуда блюдо.

Сидит ест ужин, через стол читая новости на обороте газеты Орена.

— А что такое плебисцит? — спросил Орен.

— Без понятия.

Через какое-то время опять Орен:

— И нечего мою газету с той стороны читать!

— Чего?

— Я говорю, нечего мою газету с обратной стороны читать.

— Ладно, не буду.

Орен сложил газету, пихнул ее по столу Джону-Грейди, поднял чашку кофе, отхлебнул.

— А как вы догадались, что я с той стороны газету читаю?

— Почувствовал.

— А что в этом дурного?

— Ничего. Просто меня это нервирует, вот и все. Это из разряда дурных привычек. Хочешь чью-то газету почитать — попроси его.

— Ладно.

— Тот мужик, владелец кобылки, которую ты забраковал и не позволил оставить у нас на территории, позвонил, хочет тебе работу предложить.

— У меня и так есть работа.

— Мне кажется, он хочет, чтобы ты съездил с ним в Фабенс {18} 18 Фабенс — городок в окрестностях Эль-Пасо (Техас). , посмотрел лошадь.

Джон-Грейди покачал головой:

— Нет, это не то, чего он хочет.

Глаза Орена широко открылись.

— Так сказал Мэк.

— Или не все, чего он хочет.

Орен прикурил сигарету и положил пачку обратно на стол. Джон-Грейди сидит ест.

— А что сказал на это Мэк?

— Сказал, что передаст тебе.

— Ну вот. Мне передали.

— Ч-черт, — вырвалось у Орена. — Ты мог бы съездить в выходной, проконсультировать его насчет лошади. Заработать какие-то деньги, наконец.

— Дело в том, что зараз я умею работать только с одним хозяином.

Орен сидит курит. Смотрит на парня.

— Ездил сегодня к Кедровым Ключам. Поводил скотину по кустам немного, чтобы шкуры почистили.

— А я что — спрашивал?

— Ну, вслух-то нет. Я на том мышастом ездил, который из Ватсоновых.

— Кстати, как он тебе?

— А очень даже хорош. Не красуется, не выделывается. Причем всегда был хорошим конем — и до того, как я его поседлал.

— Ты можешь его купить.

— Знаю.

— А что тебе в нем не нравится?

— А ничего в нем нет такого, что бы мне не нравилось.

— А покупать его ты все равно не хочешь.

— Не-а.

Покончив с едой, он вытер тарелку последним куском тортильи, съел и его, отпихнул от себя тарелку, сделал глоток кофе, поставил чашку и бросил взгляд на Орена:

— Он просто хороший универсальный конь. Он еще не совсем доделан, но, думаю, из него получится хороший ковбойский конь.

— Приятно слышать. Но тебе, разумеется, больше нравится тот, который, забросив ноги за уши, кидается на стенку конюшни.

Джон-Грейди улыбнулся:

— Ну, это не совсем то, как я представляю себе коня моей мечты.

— А как ты его себе представляешь?

— Не знаю. Думаю, конь должен просто глянуться. Или не глянуться. На листе бумаги тебе могут предъявить все мыслимые плюсы коня, а все равно неизвестно, глянется он тебе или нет.

— А если тебе предъявят все его минусы?

— Не знаю. Я бы сказал, тогда надо долго думать.

— Как на твой взгляд — бывает, когда лошадь настолько испорчена, что с ней уже ничего нельзя сделать?

— Думаю, бывает. Но гораздо реже, чем можно себе представить.