Бранка Такахаши - Счастливая Далия

И остаётся по сей день.

Как всегда, первой приходит моя мама. Она легко касается моей щеки и говорит:

— С днём рождения! Но я думаю, что поздравлять надо меня: ведь в тот день старалась всё-таки я!

Это текст, который она повторяет последние сорок лет. Пока это говорит, она шарит глазами по бару со спиртными напитками. Мои коллеги с работы и крёстные детей — все хорошо знают мою маму. Она всегда выбирает человека, который выглядит лучше всех (мужчину, женщину — без разницы), и подходит для того, чтобы якобы выпить вместе за здоровье именинницы. Затем начинает тихо, по секрету, рассказывать. О мужчинах в её жизни. Все они — само собой разумеется! — были без ума от неё. И все без исключения были красавцами. И боролись за её расположение. А женатые ради неё бросали жён и детей. Мне стыдно, но наши гости уже привыкли и умеют с ней обходиться. Когда один устанет кивать, второй займёт его место и какое-то время делает вид, будто внимательно слушает. А около девяти часов приходит отец и выполняет две обязанности: поздравить дочь с днём рождения и забрать домой жену, сонную, с заплетающимся языком. Мой папа — незаметный, тихий человек, который из-за мамы никого не вызывал на дуэль.

Тем временем Далия открыла выставку в Германии. Галерея сейчас уже закрыта, а Далия, скорее всего, ужинает с организаторами. Brava, brava!

Но всё-таки хорошо, что она не смогла прийти на мой день рождения.

Когда я нахожусь в одном пространстве с Далией, я выгляжу словно половая тряпка. Ничего собой не представляю. Когда мы с Далией вдвоём, это не настолько замечается. Я сосредотачиваюсь на теме разговора и иногда даже забываю, с кем разговариваю. В центре внимания — тема. Но когда нас окружают другие люди, центром внимания обязательно становится Далия! Все хотят услышать её мнение. А если говорит кто-то другой, то обращается к ней одной. Некоторые с начала до конца не отводят глаз с её лица, другие время от времени, на короткое мгновение, посмотрят и на остальных присутствующих, чтобы сразу вновь вернуться к её глазам. Меня не восхищает роль невидимки, но не могу не признаться, что в наблюдении подобного спектакля испытываю и определённое удовольствие. Этот взгляд, полный неловкости, сопровождает тень, которая на миг спускается на лицо беседующего. Могу биться об заклад, что он себе говорит: «Нельзя! Нехорошо по отношению к другим!» И хотя старается быть одинаково вежливым со всеми, он опять теряется в глазах Далии. Она, как и обычно, не делает ничего, чтобы завоевать этого — либо какого-нибудь другого — человека. Не стараясь привлечь внимание, она привлекает внимание всех собравшихся. Всегда и везде. Я, наоборот, если не приложу усилий, остаюсь совершенно незамеченной. Несколько раз мне говорили:

— А вот на днях мы собрались у друзей, и я говорю Далии…

— Знаю, я там была.

— Да? Действительно?

Я что — пустое место?! Дело ведь не в том, нравлюсь я мужчинам или нет. Всё значительно глубже, то, о чём я говорю затрагивает саму суть человека!

Конечно, нравится ли человек противоположному полу, в жизни также играет немаловажную роль. Кто говорит: «Мне наплевать!» — врёт, как сивый мерин! В молодости это чуть ли не важнее всего остального. Важнее, чем оценки, важнее, чем отношения с родителями. Если тебя заметил тот, кто тебе нравится, — о-о-о, ты на седьмом небе от счастья!

Потом меняются приоритеты, более важными становятся карьера, место в обществе и многое другое. Перестаёт быть концом света, если не все влюбляются в тебя с первого взгляда и вусмерть. Оно… приятно, если в тебя влюбляются с первого взгляда и вусмерть, но по сравнению с подростковой порой это перестаёт иметь такое значение. Те, кто не привлекает внимания яркой внешностью, бывают признаны и желаемы благодаря интеллекту. Про меня, например, не скажешь, что непривлекательна: ухажёры как были, так и по сей день замечаю на себе однозначные мужские взгляды. Под конец школы и в университете я была очень закомплексована, поэтому училась больше всех и закончила с красным дипломом — одна я в нашей группе. Потом я начала работать — и работала опять прилежнее всех! Если меня обгоняли в знаниях, мне было обидно, я завидовала и корпела над книгой круглые сутки, потому что терпеть не могу, когда кто-то лучше меня. И подолгу в чьей-то тени я не оставалась!

Но то, что я чувствую по отношению к Далии, — это другого сорта. То, что она получила с рождением, нельзя превзойти круглосуточной учёбой. Люди это либо имеют, либо не имеют. Далия имеет. Я не имею. Конец истории. Большинство людей этого не имеют, и для них на этом история заканчивается. На нет и суда нет! Но я, к несчастью, из тех, которые не мирятся с поражением. А, к ещё большему несчастью, единственный человек, который у меня вызывает не проходящий комплекс неполноценности, — это именно моя ближайшая подруга. Встаёт вопрос: как можно дружить с человеком почти тридцать лет и таить такое уродливое чувство? А ответ непростой.