Бранка Такахаши - Счастливая Далия

Но оказалось, что Далия на эту пресловутую черту и не думает покушаться. Она, на самом деле, очень много времени проводила в своём мире и могла целыми днями не обращаться ко мне, ни на перемене, ни в течение уроков. Тогда было видно, что она в себе и что чем-то занята. Она что-то писала. Я со временем стала оттаивать и неприкрыто поглядывать через её плечо, интересуясь тем, что она делает. Она только улыбалась и просто говорила:

— Пишу стихи.

Помимо этого, она ещё и рисовала, и делала оригами. У неё были золотые руки: из любого мусора она могла сделать что-нибудь оригинальное.

— Далия, ты так многое умеешь, — сказала я ей однажды.

— Да нет, я только многим интересуюсь.

— Везёт же некоторым: сколько талантов! А я разбираюсь только в естественных науках.

— Нет, нет, это тебе везёт! Ты знаешь, куда двигаешься. Пора готовиться к вступительным экзаменам, а я всё ещё в раздумье…

«Раздумье» её выглядело довольно расслабленным. Когда я «в раздумье» — это борьба не на жизнь, а на смерть! И вообще — о Боже! — сколько энергии я потратила, злясь попусту. Когда встречаюсь с какой-нибудь неожиданностью, я взрываюсь: «Что за ахинея на этот раз?! И что будет следующее?! Что только на меня не нападёт?!» И схожу так с ума, и пытаюсь изо всех сил поменять положение вещей. Учёба мне удавалась, и тут я могла решить все проблемы, тогда как в жизни уйма дел, которые превосходят наши силы. Но я не умею проигрывать, так что иду до конца, пусть даже головой об стену. Заканчивается это, конечно, шишкой на лбу и неимоверной нервотрёпкой. Всё, что люди вокруг меня делают или говорят, — буквально всё мне действовало на нервы. Все до одного были дураками, и мне и в голову не приходило с кем-нибудь дружить.

И другие тоже не пытались приблизиться к такому ежу, каким я была.

Почему Далия возилась со мной? Она совершенно комфортно проводила время в своём мире, наедине с собой. Возле неё люди могли находиться, но не обязательно. Я несколько раз собиралась было спросить, почему она, не обделённая друзьями, обращает на меня внимание, но, боясь услышать какой-нибудь иронично-двусмысленный ответ, так и не задала этого вопроса.

Шли дни, мы с Далией всё больше общались, а потом как-то естественно стали вместе возвращаться домой. Доходили до перекрёстка с цветочным магазином, говорили друг дружке «пока», и каждая уходила в свою сторону. В двенадцатом классе мы стали задерживаться у этого магазина и болтали какое-то время перед тем, как она поворачивала направо, а я налево. С приближением вступительных экзаменов мы всё дольше задерживались на перекрёстке. Целыми днями мы занимались — сначала в школе, потом дома, допоздна сидели над книгой, так что сбрасывали накопленный стресс тут, у цветочного магазина, болтая ни о чём.

Однажды, пока мы щебетали на перекрёстке, появилась мама Далии. Она увидела дочь и подошла к нам.

— Девушки, привет! О, это, наверно, Ясмина. А я — мама Далии. Кстати, у меня тоже была такая нелюбовь к французскому, как у тебя, Ясмина. Учитель был такой… с вывихом, как и ваш, впрочем. Но вы скоро заканчиваете школу — просто потерпите его ещё немного.

Я стояла с разинутым ртом: Далия школьными историями делится с мамой?!

Потом её мама добавила:

— А почему вы стоите на улице? Могли бы у нас, попивая кофеёк, наболтаться досыта. Далия, ты Ясмину приглашала?

Я запаниковала. Господи, что мне делать?! Если пойду в гости, потом я должна буду её пригласить…

Я скороговоркой сказала, что слишком задержалась, что срочно надо заняться учёбой, и раньше, чем они могли опомниться, меня и след простыл.

О том, чтобы приглашать Далию (либо кого-нибудь другого) домой, и речи быть не могло. Днём мать дома, так что не удалось бы провести гостя контрабандой — пришлось бы знакомить их. А это последнее, что я могла допустить. Она либо выпившая, либо рассказывает байки о своих любовных похождениях — в любом случае, мне было стыдно показывать её.

Далия ещё долго недоумевала, что делать, и в конце решила поступить на кафедру философии. В моём случае всё было давно решено: строительство. Однажды, когда мы с Далией стояли на «нашем» перекрёстке, она сказала:

— Мой папа — инженер-строитель и говорит, что если у тебя есть какие-нибудь вопросы, приходи и спрашивай, он тебе поможет во всём. Придёшь?

Я открыла было рот, чтобы в очередной раз уклониться, но в последнюю секунду передумала. Помогло бы поговорить с кем-нибудь опытным, а у меня в окружении нет никого, кто занимается этой профессией.