Павел Зайцев - Увидеть море

Но все они меркли в сравнении с Изабель. Сногсшибательная испанка, оказалась обладательницей легкого и покладистого характера. Английский её был ужасен, но Изабель отлично умудрялась объясняться при помощи жестов, пары слов и улыбки. Она сразу подружилась со всеми и весело порхала по тоддовой сабокрутильне, заставляя меня пускать вязкую слюну на ветчину, индейку и тунцовый паштет.

- Изабель, ты любишь караоке? — спросил я, когда мой параноидальный босс в очередной раз отлучился, чтобы наградить инфарктом пару бабушек, посмевших облокотиться на стену его бизнеса.

- Петь не могу, но люблю слушать, — она улыбнулась мне белозубой улыбкой. В голове зашумело, как после пропущенного хука.

- Приходи сегодня в «Вареную креветку». Спою для те….вас, — поправился я, бросая взгляд на подругу Изабель — Грушенко.

- Ты не с Украины случайно, — уточнил я, подозрительно глядя на невзрачную конопатую спутницу красивой испанки.

- Нет, мы с Исавэль (они произносили это имя именно так) из Барселоны, — ответила пигалица, радуясь, что её, наконец, тоже заметили. — Грушенко — это чисто русское имя.

- Вот как? — саркастически осклабился я. — Век живи, век учись.

- Её папа очень любит Достоевского, — мягко пояснила Изабель. — Грушенко — это имя героини из романа «Братья Карамазовы».

- Аааа, ГРУШЕНЬКА! — вдруг осенило меня, — но это же неправильное имя… ну в смысле это уменшительно-ласка… а, в общем, да. Есть такое старинное русское имя — Грушенко. Да. Очень красиво.

- Изабель, но Тодду не понравится, если вы уйдете вечером гулять без него, — встряла в разговор дылда чешка, недовольная, что её не пригласили.

- Он мною не владеет, — вспыхнула испанка. — Ты если хочешь сиди дома, а мы пойдем с Полом.

- Ыыы! — одобрительно заметил я.

В баре «У вареной креветки» было жарко и накурено. Текила шумела в голове, а капли пота сползали по моей загорелой груди. Набриолиненные волосы, расстегнутая до пояса рубаха из тяжелого зеленого шелка — с микрофоном в руке я стоял, слегка покачиваясь, и исполнял уже пятую песню за вечер, пользуясь расположением однорукой чернокожей барменши. Изабель хлопала громче всех и не сводила с меня широко распахнутых темно-карих глаз.

- Пойдем потанцуем, — озорно улыбнулась она, когда заиграл медленный блюз. Легкое шелковое платье, лишь подчеркивало формы девушки. Обхватив руками мою шею, она прильнула ко мне упругим телом, отчего сердце забилось в лихой морзянке. Я положил руки ей на бедра, и мы заскользили в медленном танце почти невидимые в дымном полумраке.

Смесь какой-то чистой невинности и одновременно безумной сексуальности восемнадцатилетней испанки мгновенно сделала свое дело. Между нами возникло некоторое физическое препятствие, в ответ на которое Изабель, нисколько не смутившись, лишь теснее прижалась ко мне, подняв голову и посмотрев мне прямо в глаза.

- Ну, как вам у Тодда живется? — попытался я немного отвлечь себя беседой. — Он вам, я так понял, не разрешает гулять без него?

- Это просто ужас! — глаза Изабель гневно сверкнули при упоминании босса. — Он все время нам говорит, что заботится о нашей безопасности, а сам за мной в душе подглядывает, когда я моюсь. Извращенец!

- Неслыханно! — возмутился я, округлив глаза. Мысленно представил испанку моющейся в душе, и меня кинуло в легкий жар. К собственному стыду, я отлично понимал извращенца-босса.

- Тодд звонил, — испуганно собщила Грушенка, когда мы вернулись за наш столик. — Он, по-моему, немного сошел с ума.

- Идиота де лос кохоньес, — рассержено произнесла Изабель. — Наверно нам придется возвращаться.

- Конечно. Я вас провожу, — с облегчением вздохнул я. Меня разрывали двойственные чувства. Приятная компания не могла заглушить глухое скрежетанье совести в груди. Конечно, я был зол на Светку за её поведение в последнее время, но предательство — это то, что я ненавидел в людских отношениях сам.

На следующее утро вместо будильника меня разбудил звонок Тодда.

- Пол, тебе сегодня не нужно приходить на работу, — приветливо начал он.

- Сегодня не работаем? — не въехал я в ситуацию спросонья.

- Или, точнее, ты сегодня не работаешь, — поправил меня Тодд.

- А когда я работаю, — продолжал тупить я.

- А ты никогда не работаешь, — терпеливо пояснил американец. — Ева мне все рассказала.

- Что рассказала Ева? — совсем запутался я.

- Ты сам все понимаешь, да и не хочу я отчитываться перед тобой. Ты уволен, после обеда можешь зайти за деньгами, — Тодд повесил трубку, а до меня наконец-то дошло, что я вновь стал жертвой корпоративного беспредела.