Павел Зайцев - Увидеть море

Худой, изможденный и некурящий я несся по хайвею судьбы и поблескивал широкой улыбкой из-за стекол подержанного Форда. Любые жизненные испытания я встречал с юмором и оптимизмом. Единственное, что грозило доконать меня — это однообразие и серость.

Сезон спадал, и вновь появившееся свободное время тут же было конвертировано в творческую валюту. Окрыленный я написал несколько песен, и мы с Мишей аранжировали их для двух гитар и, вспомнив прошлое, залаюали небольшой концерт для тесной компании друзей.

Мысль о возрождении группы пришла обоим одновременно.

- Нам нужно другое название, — провозгласил я. — Уж больно круты мы стали для «Подлой Нищенки».

Над названием думали долго, но ничего не рождалось.

- А какие, вообще, у групп имена есть? — решила помочь Светка.

- Ну… у кого как…Агата Кристи, Кино, Алиса, Воскресенье…

- А вы назовитесь «Понедельник», — предложила жена.

- Понедельник — это неплохо, — решили мы. — Отличное название!

Самый унылый день недели, как нельзя лучше, олицетворял наши минорные мелодии и мрачные тексты.

«Нашей бессмертной душе вряд ли хоть что-то поможет уже!» — выразил Миша поэтическое кредо новой группы в одной из своих песен.

В это время у него цвел бурный роман с Ассоль, и над головами влюбленных уже явственно замаячила тень старика Гименея.

- Мы с Ассоль решили вернуться в Россию через полгода, — сообщил Миша по дороге на маленькую звукозаписывающую студию, где мы начали писать альбом. — Там и поженимся. Здесь в Штатах, конечно, хорошо, но жить всегда — это жесть. Чужое здесь всё. Фальшивое.

Возразить мне было нечего.

Флорида зимой — унылое место. Все теряет цвет и блекнет. Пляжи и хайвеи пустеют. Холодный ветер перекатывает сухие песчинки по забытым шезлонгам, а на душе играет нон-стопом один и тот же ностальгический блюз.

В один из таких депрессивных уикендов в гости заехал Дима, который нашел работу по починке кораблей на верфи и в последнее время жил за городом. Мы кинули мясо на решётку барбекюшницы и откупорили бутылку Столичной.

- Ты знаешь, я, наверно, скоро вернусь в Россию, — сказал Дима, помешивая угли длинной пальмовой веткой. — Получил письмо от Вали. Говорит, что любит и ждёт. А что мне тут одному делать? Без языка, без девушки, нелегалом…

За весь вечер мы не сказали об этом больше ни слова. Я чувствовал себя преданным. Для того ли я собирал друзей вокруг себя в этом краю надежд, чтобы в один прекрасный момент все они меня оставили?

Я мечтал о том, что заработав на покупку жилья, мы вернемся года через два-три дружной компанией, купим квартиры в одном доме и будем жить рядом долго и счастливо. Мы с Мишей соберем группу и будем играть и записывать музыку. Света и Ассоль родят нам детей, которые в свою очередь станут дружить, а потом и поженятся.

Не хочешь разочароваться — никогда не планируй за других людей. Жизнь преподала мне этот неприятный урок уже не в первый раз.

В начале ноября 2002го Дима уехал, едва простившись. Он чувствовал мою обиду, и ему было неловко.

Он так и не успел послушать записанные нами на флоридской студии песни. И это было вдвойне обидно, потому что песни вышли отличные. Наша музыка казалась нам такой талантливой, что в голову начали закрадываться мысли о полных стадионах, алчных продюсерах и длинных лимузинах.

- Не вижу причин, почему эти песни не взяли бы на радио, — меланхолично сообщал Миша, в который раз вставляя CD-диск с надписью «группа ПОНЕДЕЛЬНИК» в проигрыватель.

- Возьмут, чего б не взять! — убежденно кивал.

Вся моя сущность была наполнена тихим счастьем и ожиданием чего-то хорошего в эти дни.

Только творческий человек может понять это состояние. Ощущение, сходное с рождением ребёнка. Как мать вынашивает новую жизнь, прежде чем дитя появится на свет, так и творческий человек вынашивает идею, оберегает от злого языка бесчувственного равнодушного критика и делится с редкими единомышленниками, которые поддержат, а, может быть и внесут свою лепту в облик будущего детища. И вот после мучительных раздумий, душевных волнений и упорной работы творение завершено

- А ведь совсем неплохо, — скажет кто-то, не подозревая, каким важным окажется его мнение. — Даже талантливо!

Ради этой секунды признания творец готов на любые лишения. Что ему загубленная карьера, неудавшаяся личная жизнь, пустой карман и презрительные взгляды со стороны преуспевающего общества почтенных и не очень бюргеров!