Джон Гришем - Рождество с неудачниками

И, подумав хорошенько, решила, что все же не стоит.

И вот наконец Лютер отнял ладони от лица и выдавил:

— Который час?

— Одиннадцать пятнадцать. Двадцать четвертое декабря.

В комнате воцарилась напряженная тишина, затем Лютер задал второй вопрос:

— Зачем тебе понадобилось говорить ей, что вечеринка у нас будет?

— Потому, что она у нас будет.

— О...

— Не знаю, кто там с ней приезжает й что они там едят, но вечеринка состоится.

— Но я далеко не уверен, что...

— Не начинай, Лютер. Это была твоя совершенно дурацкая идея.

— Еще вчера ты не считала ее дурацкой.

— Да, а сегодня ты выглядишь полным идиотом. Так что праздничный обед у нас будет, мистер Пляжный Модник, и мы поставим елку с лампочками и игрушками, и ты поднимешь свою тощую загорелую задницу на крышу и установишь там снеговика.

— Нет, только не это!

— Да!

Еще одна томительная пауза, и в тишине Лютер вдруг услышал, как на кухне громко тикают часы. Или то было биение его измученного сердца? Потом он опустил глаза и увидел свои пестрые шорты. Всего несколько минут назад он надевал их, предвкушая волшебное, путешествие в рай.

Нора наконец положила телефонную трубку и отправилась на кухню. Захлопала там дверцами, загремела посудой.

Лютер же продолжал разглядывать цветастые шорты. Теперь от одного их вида ему становилось тошно. Псу под хвост пошли круиз, пляжи, острова, теплые воды и обильная кормежка на протяжении двадцати четырех часов в сутки!

Неужели один телефонный звонок способен изменить все?

Лютер медленно поплелся на кухню, где его жена сидела за столом и составляла списки.

— Нам надо поговорить! — взмолился он.

— О чем говорить, Лютер? — рявкнула Нора.

— Давай скажем ей правду.

— Еще одна совершенно идиотская идея!

— Но правда всегда лучше.

Она перестала писать, подняла на него горящие гневом глаза:

— Это и есть вся правда, Лютер. У нас осталось всего семь часов, чтобы подготовиться к празднику.

— Неужели Блэр не могла раньше позвонить?

— Нет. Потому что она знала, была уверена: дома ее ждут елка, подарки, праздничный обед. Как всегда. Да кому в голову придет, что двое пожилых людей могли сбрендить, отказаться от Рождества и отправиться в круиз?

— Может, все же поедем?..

— Снова идея сумасшедшего, Лютер. Блэр приезжает домой с женихом. Ясно это тебе или нет? Они пробудут здесь не меньше недели, точно тебе говорю. Во всяком случае, я надеюсь на это. Так что забудь о круизе. У нас и без того полно дел и проблем.

— Снеговика ставить не буду.

— Поставишь, никуда не денешься. И вот что я тебе еще скажу: Блэр не должна знать об этом круизе, ясно? Иначе подумает, что помешала нашим планам, и расстроится. Ты меня понял, Лютер?

— Да, мэм. Слушаюсь, мэм.

Нора сунула ему в руки листок:

— Вот тебе план, клоун. Сейчас поедешь покупать елку. Я приготовлю игрушки и лампочки. Ты будешь украшать, а я сама поеду по магазинам и посмотрю, что там осталось для рождественской вечеринки.

— Кто будет?

— Об этом я еще не думала. А теперь давай двигай! И не забудь переодеться, выглядишь просто смешно!

— А перуанцы вроде бы темнокожие? — спросил Лютер.

Нора на секунду замерла. Они смотрели друг на друга, потом одновременно опустили глаза.

— Думаю, теперь это значения уже не имеет, — заметила Нора.

— Она что, и вправду собирается за него замуж? — с недоверием протянул Лютер.

— Знаешь, о свадьбе будем беспокоиться, если переживем это Рождество.

Лютер бросился к машине, распахнул дверцу, уселся за руль и на бешеной скорости умчался прочь. Уезжать всегда легко и просто. Возвращаться куда сложнее.

Повсюду были пробки, и, останавливаясь, Лютер не переставал чертыхаться. С каждой минутой он закипал все сильнее и сильнее. В голову приходили одновременно тысячи самых разных и противоречивых мыслей, они путались, не давали покоя. Всего час назад Лютер блаженно и неторопливо пил утренний кофе, наслаждался покоем и бездельем, предвкушал радости путешествия и так далее, и тому подобное. А теперь вы только посмотрите на него — еще один неудачник, затерявшийся в потоке машин, а часы неумолимо отсчитывают секунды.

Бойскауты торговали елками на автостоянке перед продуктовым магазином «Крогер». Лютер затормозил и выпрыгнул из машины. Там оставались всего один бойскаут, один командир бойскаутов и всего одна елка. Елочный базар закрывался.

— Веселого Рождества, мистер Крэнк, — сказал командир бойскаутов. Лицо его показалось отдаленно знакомым. — Я Джон Скэнлон, тот самый парень, что привозил вам домой елку неделю назад.