Джон Гришем - Рождество с неудачниками

Зал ожидания был битком набит усталыми путешественниками. Большинство подпирали стенки, поскольку пластиковых кресел на всех не хватало. Каждый улетающий и прибывающий самолет вмещал как минимум восемьдесят человек, а сидячих мест в зале было всего несколько дюжин.

Семичасового рейса на Майами, казалось, ожидало не меньше тысячи человек. Они с объемистым своим багажом сначала торчали в бесконечных пробках на подъезде к аэропорту, затем проходили все муки регистрации, и только значительно позже толпы эти рассасывались, расходились по многочисленным помещениям аэровокзала. Было первое воскресенье после Дня благодарения, один из самых оживленных дней в году для путешествующих самолетами. И многие люди, которых безжалостно теснили и толкали на входе, не впервые задавали себе один и тот же вопрос: зачем они выбрали для перелета именно этот день?

Впрочем, причины были разнообразные, у каждого свои. И реакция у всех тоже разная. Одни пытались улыбаться, другие — читать, хотя шум и толкотня, царившие в зале, делали это практически невозможным. Третьи просто тупо смотрели в пол и ждали. А неподалеку от них костлявый чернокожий Санта-Клаус нудно звонил в колокольчик и гнусаво выкрикивал праздничные поздравления.

Вот ко входу в зал приблизилась маленькая семья, но, увидев, какое там столпотворение, остановилась и решила подождать. Дочь — молоденькая и хорошенькая девушка по имени Блэр. Судя по всему, уезжала именно она, а родители ее провожали. Все трое с ужасом взирали на толчею и тоже в этот момент задавались вопросом: зачем они выбрали для путешествия именно этот день?

Все слезы перед расставанием уже были выплаканы. Блэр было двадцать три. Выпускница колледжа, получившая прекрасные рекомендации, она еще не решила, чем будет заниматься дальше. Ее друг, окончивший тот же колледж, служил в Африке в Корпусе мира, именно он и уговорил Блэр ближайшие два года жизни посвятить помощи бедным и обездоленным. И вот она направлялась на восток Перу, где должна была обучать чтению и письму ребятишек местных первобытных племен. Ей предстояло лишиться таких благ цивилизации, как водопровод, электричество, телефон и прочее, и она с нетерпением ожидала начала путешествия.

Ей надо было долететь до Майами, затем пересесть на другой самолет до Лимы, а уже оттуда три дня добираться автобусом по горной дороге до места назначения, перенестись в другой мир и другой век. Впервые за всю свою молодую и беззаботную жизнь Блэр предстояло провести Рождество вне родного дома. Мама сжимала дочери руку и изо всех сил старалась быть «сильной».

Все прощальные слова уже были сказаны.

— Ты уверена, что именно этого хочешь? — спрашивала мать, наверное, в сотый раз.

Отец, звали его Лютер, с хмурой миной изучал царившую в зале сумятицу. «Просто безумие какое-то», — подумал он. Ему пришлось высадить жену и дочь у входа, затем проехать еще несколько миль, прежде чем удалось найти место на одной из прилегающих стоянок. Там он втиснулся в битком набитый автобус и поехал обратно, к аэропорту, где, усердно работая локтями, помог жене с дочерью пробраться в зал. Он сокрушался, что Блэр уезжает, ему был отвратителен сам вид взбудораженной толпы. Короче, настроение хуже некуда. С каждой минутой на душе у Лютера становилось все мерзопакостнее.

Тут наконец ожили службы аэропорта, и пассажиры дюйм за дюймом начали продвигаться вперед. Затем прозвучало объявление: всех пассажиров, летевших первым классом, просили пройти вперед. Толкотня возобновилась с новой силой.

— Тогда, наверное, мы с мамой пойдем, — сказал Лютер дочери, своему единственному ребенку.

Сдерживая слезы, они обнялись снова. Блэр улыбнулась и сказала:

— Год пролетит быстро, и заметить не успеете. Следующее Рождество обязательно проведем вместе.

Нора прикусила губу, кивнула и поцеловала дочку еще раз.

— Пожалуйста, будь осторожней, — добавила она в который уже раз.

— Да все будет в порядке, мамочка.

И вот наконец они отпустили ее и беспомощно наблюдали за тем, как она встала в хвост длинной очереди, по дюйму продвигавшейся вперед. Теперь Блэр была далеко от них, далеко от дома, безопасного уютного мирка и всего, что она знала. Протягивая дежурной документы на посадку, Блэр последний раз обернулась и улыбнулась родителям.

— Ну ладно, — сказал Лютер. — Хватит тут торчать. Ничего с ней не случится.