Владимир Гончаров - Апокриф

Пытаться связываться с руководством, теперь уже почти наверняка бывшим, Тиоракису представлялось совершенно бессмысленным и даже опасным. Во всяком случае, пока он, хотя бы в общих чертах, не поймет, каков «расклад».

Собственная квартира при сложившейся ситуации выглядела относительно надежным убежищем. Вряд ли «мстители», как выразился доктор, смогут быстро дойти до таких частностей, как он — Тиоракис. Тем более, что кадровая картотека, судя по всему, сгорела вместе со штаб-квартирой ведомства. Дом, в котором он жил, к счастью, не был каким-то «специальным», а соседям, когда речь заходила о роде его занятий, Тиоракис представлялся юрисконсультом коммерческой фирмы. У него даже были соответствующие документы, которыми, в случае необходимости, он смог бы это подтвердить. ФБГБ добросовестно обеспечивало своих секретных сотрудников такого рода легендами. Так что скорого доноса от доброхота новой власти, если таковая успела сформироваться, можно не опасаться.

Теперь следовало вплотную заняться определением своего положения. Для этого, в первую очередь, нужно было попытаться понять, что же такое произошло, пока он прятался от самого себя на «острове забвения»?

Внимательно осмотрев квартиру и еще раз убедившись, что здесь за время его длительного отсутствия никто не похозяйничал, Тиоракис заварил себе чаю на травах и расположился за кухонным столом, на который вывалил ворох приобретенных по дороге домой газет, среди которых попадались и официозы, вроде «Вестника правительства», или «Народной трибуны», и так называемая свободная пресса, наподобие «Старой Газеты» (ну как же без нее!), и какие-то крикливые листки, появившиеся, видимо, в самые последние дни. Издания были от разных чисел, в том числе недельной давности, так что хронологию событий и сюжет, по которому они развивались, можно было восстановить более или менее точно.

Тиоракис лишний раз порадовался своей предусмотрительности и тому, что не понадеялся на получение необходимых ему сведений через компьютерные сети. Включив домашний коммуникатор, он лишь удостоверился в верности своего предположения: ни одна из поисковых систем не отвечала. Спутниковое телевидение Тиоракис себе установить не удосужился и теперь об этом жалел. Большинство же кабельных каналов просто не работало. На некоторых, в том числе правительственных, — демонстрировали настроечную таблицу или часы, а на других продолжали что-то истерически продавать, обещая горы золотые тем, кто позвонит «прямо сейчас».

Первый же заголовок, который прыгнул в глаза Тиоракису из вороха вываленных на стол газет, поверг его в неприятное изумление: «Обнаружен труп Восты Кирика», — сообщала «Народная Трибуна». «Мой труп?!!» — у Тиоракиса даже перехватило дыхание. Но из-под этого известия, похожего на черный юмор, уже выползали со страниц какой-то другой газеты совсем кошмарные слова: «Никто не верит в смерть Острихса Глэдди от естественных причин».

«Они, что?! С ума посходили?!» — мелькнуло в мозгу.

Тиоракиса обдало жаром, и он некоторое время просидел у стола без движения, бессмысленно глядя перед собою. Потом взяло верх рациональное начало: следовало успокоится и на основе имеющегося в его распоряжении печатного мусора попробовать разобраться, что здесь оголтелое вранье, а что больше похоже на правду, и какие ему из всего этого нужно сделать выводы для себя, для собственных дальнейших действий.

Медленно, как бы оттягивая неприятный момент вкушения горьких плодов знания, Тиоракис разложил всю приобретенную им коллекцию печатной продукции в хронологическом порядке и только после этого, глубоко (как перед нырком в воду) вдохнув, погрузился в чтение.

Все оказалось гораздо хуже, чем он это мог себе представить…

Десять дней назад все правительственные каналы информации, будь то телевидение, радио, печать, или информационные сайты в компьютерной сети, наполнились сенсационной информацией: органами государственной безопасности по подозрению в организации антиправительственного заговора, пособничестве терроризму и даже убийстве человека, задержан Острихс Глэдди, получивший широкую известность как делатель депутатов и даже почитаемый некоторой частью невежественных людей в качестве необыкновенной силы экстрасенса, волшебника и чуть ли не нового воплощения пророка Инсабера.

Приводилось много подробностей и даже раскрывалась часть оперативной разработки, с помощью которой удалось изобличить преступника, а точнее — преступников. На квартире, которая, как оказалось, принадлежала одному из участников баскенского сепаратистского подполья, вместе с Острихсом были захвачены почти всегда сопровождавшие его А. Репт, Б. Нониа, М. Майфет и некоторые другие, всего в числе семи человек. Надо ли говорить, что квартира была буквально нашпигована подрывной литературой, оружием и материалами для изготовления взрывных устройств. Судебное заседание по вопросу об избрании меры пресечения для задержанных проходило в закрытом режиме, поскольку там оглашались секретные оперативные данные, имена информаторов и прочее, что по закону не может быть достоянием широкой публики. Известно, однако, что сам Острихс и иже с ним пытались утверждать, будто они оказались в террористическом логовище только потому, что их заманили туда обманом, а о действительном назначении этого места они ничего не знали. Суду, как сообщалось в прессе, были предъявлены видеоматериалы, фиксировавшие, как минимум, три контакта Острихса с представителями сепаратистов, и в том числе с одним из руководителей боевого крыла организации. Обвиняемый этих фактов даже не посмел отрицать, хотя и утверждал, что встречи носили случайный характер, так как он вообще встречается с большим числом людей, исповедующих самые разные политические и религиозные взгляды, с целью всестороннего, по его собственному выражению, «философского осмысления взаимоотношений индивида и социума».