Владимир Гончаров - Апокриф

— А я хотела бы знать подробности! — требовательно заявила Диадарио.

— И-и-и! — пропел папаша Дрио. — Обойдесси! И ты, Гваар, слышишь? Обойдется! Меньше будет знать — легче пройдет в мэры. Кандидату в мэры иногда очень полезно по-честному чего-то не знать. На вранье легче попасться.

Гваар кивнул.

Со священником действительно получилась не то, чтобы накладка, но развитие событий пошло не по самому желательному пути из тех, которые поддавались прогнозу. Поскольку для непосредственного исполнения акции были привлечены непрофессионалы, то и качество «услуги» не могло быть никак гарантировано. Например, объект, вследствие отсутствия достаточных навыков у нападавших, мог вырваться и сбежать, не получив необходимой порции увечий. А мог по той же причине и вовсе лишиться жизни. Одно слово: непрофессионалы! В своем плане Гваар учитывал обе эти основные возможности. В первом случае, который следовало бы однозначно признать неудачей, нападение можно было легко повторить. Во втором — хотя и виделся некий пересол, но, в общем-то, такой поворот дела заказчиком тоже принимался.

Так уж случилось, что Хаардику Фантесу не повезло остаться калекой (или наоборот, — повезло не остаться калекой?). На ночной улице, недалеко от церкви, куда безотказного священника выманили под предлогом необходимости оказать помощь сбитому машиной человеку, один из нанятых ублюдков неожиданно и сильно толкнул настоятеля руками в грудь, в то время как второй подонок незаметно встал за спиной у Хаардика на четвереньки. Через это неожиданное препятствие Фантес рухнул назад всем своим весом, как подрубленный, даже не успев сгруппироваться. Точно под затылок ему пришелся гранитный поребрик. Священник единственного в городе «краснокаменного храма» умер мгновенно. Трое негодяев еще некоторое время неумело пинали ногами безжизненное тело, пока не сообразили, что стараться более не стоит, а самое время отправляться в знакомый притон за ожидающим их там воздаянием. Воздаяние было столь щедро и великолепно, что двое наемников на следующий день, уже находясь под следствием, скончались от передозировки наркотика в городской больнице, а состояние психики третьего на многие годы окуталось такой тьмой, что он не мог представлять никакого интереса как свидетель, хотя и так почти ничего не знал. В этой части Гваар своей работой мог гордиться. Чисто. По-настоящему — чисто!

Пресса вела себя точно, как было предсказано. Кричащих заголовков и ужасных фотографий разбитой головы священника было сверх всякой меры (понять можно: под таким соусом идет самая дорогая реклама). Нужных версий в ассортименте даже более широком, чем предполагал Гваар, тоже было хоть отбавляй. Разумеется, имелись и явные намеки на след к дому папаши Дрио, но только намеки и ровно до той степени, чтобы избежать всякого риска нарваться на иск о клевете и диффамации. Молодцы!

Так что в этой части дело можно было считать закрытым. Теперь оставалась вторая, более сложная часть: заставить работать на босса наивного и неискушенного молодого человека, сына добрых родителей, студента первого курса Ялагильского университета и, одновременно, обладателя уникального дара — Острихса Глэдди.

Острихс Глэдди удостоился чести быть одним из первых, кого пригласили на допрос к судебному следователю. В кругу знакомых настоятеля «краснокаменного» храма его довольно тесная дружба с молодым человеком, завязавшаяся месяца три-четыре назад, была достаточно известным фактом, мимо которого не могли пройти полицейские детективы, изучавшие связи погибшего. Более того, в паре грязненьких газетенок, с особым удовольствием смаковавших возможные романтические мотивы убийства, присутствовали скабрезные намеки на вероятность неких не вполне невинных отношений между немолодым уже целибатом и совсем еще юным студентом.

Следователю история представлялась достаточно очевидной, но, принимая во внимание личность жертвы и общественный резонанс, он считал себя обязанным «отработать» любые версии, хотя бы для того, чтобы в будущем было чем «отписаться», если его собственную работу по этому делу кому-нибудь вздумается проверять. Поэтому Острихсу, никогда ранее со следствием дела не имевшему (не считать же за опыт давний эпизод с Бульдозером!), пришлось испытать настоящий нравственный шок, отвечая на вынужденно нескромные вопросы судебного чиновника по поводу алиби на время убийства и о характере взаимоотношений с Хаардиком Фантесом.