Владимир Гончаров - Апокриф

Год рождения — 7340 по декретному летоисчислению.

«Так мы же одногодки! — отметил Тиоракис, — только он зимой родился, а я — весной».

Место рождения… Ага… Вот тут и начинаются семейные тайны… Так… Справка из приюта Св. Бруслэ для детей, оставшихся без родительского попечения: «доставлен дежурным нарядом полиции, каковой изъял ребенка, мальчика, ориентировочно, двухнедельного возраста с железнодорожного вокзала города Аузентир (национальный кантон Версен)». Мы, что? К тому же еще и земляки? У меня ведь мать версенка! И бабка… Впрочем, на вокзале мог оказаться кто угодно… Дальше. Выписка из рапорта старшего патрульного: «…был вызван дежурным по вокзалу в связи с поступлением сигнала от граждан о наличии на скамейке бесхозного (Тьфу! Лексикончик!) младенца. Опросом близлежащих (Ха!!! В каком смысле!?) граждан установить родителей не удалось». В общем, не сказать, чтобы уникальная история… Так, что еще? Состояние здоровья ребенка удовлетворительное… среднего питания… анализы… Чушь! Несущественно. Это, по всей видимости, понатаскано из приютского личного дела.

Ага, вот — поинтереснее! Справка об усыновлении. Приемные родители: отец — Фиоси Глэдди, хозяин небольшой мебельной фабрики (справка о благонадежности, справка о доходе, заключение опекунского совета); мать — Ямари Глэдди — домохозяйка (справка о благонадежности, справка о нахождении на иждивении, заключение опекунского совета).

Место жительства: улица Звезды, 15, Ялагил, административный кантон Лиазир (Нет — не земляки!)

Ну, вот, наконец, и первые агентурные данные:

Агент «Клипса»: «В ходе беседы Д. пояснил, что он был домашним врачом супругов Глэдди в период их проживания в Ялагиле. Д. сообщил, что Фиоси Глэдди страдал мужским бесплодием, длительное лечение которого не дало результатов. Ввиду того, что супруги очень тяжело переживали бездетность, было решено прибегнуть к усыновлению, но таким образом, чтобы создать у окружающих впечатление естественного рождения ребенка. На этом пункте супруги Глэдди были просто помешаны. Д. — единственный, кто был посвящен в семейную тайну, поскольку без его помощи обойтись было невозможно. Супруги решили симулировать беременность у Ямари и одновременно найти вариант усыновления. В случае неудачи, при помощи Д. все можно было списать на выкидыш, или на смерть новорожденного, а затем повторить попытку.

Д. «диагностировал» беременность у госпожи Глэдди и, усмотрев «осложнения», по договоренности с супругами, «порекомендовал» будущей матери уехать в Приморские кантоны, якобы для наблюдения в одной из частных клиник у известного специалиста. При благоприятном стечении обстоятельств Ямари должна была вернуться в родной город уже с «новорожденным».

Каким-то чудом все удалось с первого раза. Фиоси оставил дело на опытного помощника, а сам носился по соседним кантонам, подыскивая подходящий вариант усыновления. Все родные и знакомые при этом были уверены, что он ездит навещать беременную жену, и принимали его суету и беспокойство как вполне естественную вещь: так долго ждал!

За неделю до срока «родов», установленного Д., Фиоси нашел подходящий вариант усыновления в соседнем кантоне Версен. В своем городе или дистрикте, и вообще в пределах своего кантона, Глэдди поисков вообще не предпринимали, так как резонно опасались огласки. В Версенском департаменте общественного призрения Фиоси сообщили, что буквально три дня назад в приют св. Брусле доставлен подброшенный на вокзал Аузентира вполне здоровый младенец не более двух недель отроду. Фиоси кинулся в Аузентир, посмотрел ребенка и срочно вызвал к себе жену. Пакет документов на усыновление у них был подготовлен заранее, да и в то время такие вопросы решались очень просто. Судя по всему, Фиоси как-то дополнительно простимулировал чиновников из опекунского совета, и усыновление было решено в три дня. В свидетельстве о рождении ребенка, нареченного Острихсом, была указана та самая дата, назначенная Д. Разница между фактическим и юридическим возрастом ребенка была настолько незначительна (по-видимому, не более месяца) что ее никто не заметил, тем более, что счастливая мать вернулась в Ялагил только через полгода после «родов». Таким образом никому и никогда не приходило в голову, что Острихс не родной, а приемный сын Фиоси и Ямари.

«Интересно, — заметил про себя Тиоракис, — на чем этот самый (или эта самая?) «Клипса» подловил (или подловила?) уважаемого доктора? Да так, что тот стал вываливать доверенную ему личную, а также и врачебную тайну… Вероятно, удалось отыскать в шкафу у господина Д. какой-то очень солидный и дурно пахнущий скелет. Или через альков? Да мало ли методов у нас, у поганцев, на вооружении…