Дмитрий Быков - Квартал. Прохождение

СЫРОЕЖКИ. Это несколько разрядов, всё не так просто.

Зеленые (они же зеленухи, так называемая aeruginea). Считаются вкуснейшими, крепчайшими и вообще элитными. Умножаем на 1,5.

Желтые — следующие за ними во вкусовой иерархии, довольно редкие. Пишем как есть.

Охристые, похожие на творожник, как говорит мать, — мои любимые, еще и потому, что они, как правило, большие. Ochroleuca, охристая, и aurata, золотистая. Говорят, они растут быстрее всех. Умножаем на 1,5.

Красные. Они встречаются чаще всего и считаются едкими (неправда), но вообще это вид примитивный, и хорош он только тем, что с них обычно начинается грибной поход. Сколько бы я ни ходил за грибами, всегда мне первыми попадаются две красные сыроежки, большая с маленькой, как бы мама с дочкой. Я их люблю, но все же делим на 2 — это грибное простонародье.

Вообще сколько есть видов сыроежек, оказывается, — я не мог себе представить! Сыроежка приятная, невзрачная, миндальная, лазурная (сроду не встречал, говорят, растут в Сибири под кедрами), девичья, пурпурная, припудренная, розовая, изящная, мягкая, тошнотворная, зловонная — как подумаешь, к чему могут относиться все эти эпитеты! Какой вопрос для «Что? Где? Когда?»! Лично я подумал бы, что все это про нее, матушку, откуда вышли все народы, — «кормилицу», как называют ее в известной среде; и в некотором смысле она действительно сыроежка.

СВИНУХИ. Лично я их не беру, но некоторые любят. Хороши в сметане. Делим на 3.

МУХОМОРЫ. Красный, блестящий, помидорный мухомор нынче редок. Собирать их не надо, но запомните, сколько раз встретили, и тоже приплюсуйте.

Теперь подсчитывайте.

Делим на использованное количество часов.

Получаем так называемый Грибной Рейтинг Удачи, или ГРУ. Это жизненно важный показатель. Запоминаем его. Хочу, ребята, честно вам сказать, что если он меньше 5, то лучше вам не продолжать «Квартал». Можно, конечно, и продолжить, ничего страшного. Но шансы исчезающе малы, потому что предыдущие два месяца ничему вас не научили. Что ж мучиться-то? Может, книжку почитать?

Впрочем, завтра все выяснится.

Здесь начерчены семь квадратиков.

Тщательно вырежьте их.

На каждом квадратике — одно сегодняшнее действие.

Какое выпадет, такое и выполняйте.

Поясняю. 18 сентября — та стадия в прохождении «Квартала», когда его потенциально слабые участники должны покинуть прохождение и не мучиться. Пацан обещал — пацан сделал.

Посещение неприятной (или пугающей) улицы тоже косвенно связано с этим: момент сегодня переломный, и вы либо достигнете пика силы, либо свалитесь в депрессию. Учтите, что сама по себе неприятная улица может не сулить ничего неприятного: просто с вами там что-то такое было, не очень радостное. Ну и ничего страшного. Попытайтесь поставить красную метку на месте черной. Например, возьмите с собой бутылку пива и выпейте там, где у вас когда-то отняли телефон; или почитайте прекрасную книгу на той же скамейке, где вас когда-то бортанула девушка; или просто пройдитесь по этой улице, свежий, бодрый, после ванны, с чистой и пустой головой. Вы увидите, что осенью и эта улица имеет бедный, бледный вид, и ее стоит пожалеть, и вообще — на фоне стремительно облетающей (уже!) листвы, на фоне ожидающей всех катастрофы так ничтожны наши прежние воспоминания! Ведь когда улицы «Квартала» принимали свою окраску, было совсем другое время. Еще не все могло с нами случиться, еще от многого мы были защищены. Еще работала какая-то этика. А сейчас, когда все так серьезно, когда из всех щелей поддувает ветер уже не нашей личной, не только русской, а всемирно-исторической расплаты-за-всё, — какая разница, что у нас было на этой улице? Может, как раз на ней нас что-то спасет, удержит от тоски, даст передышку.

Один я, один, до какой степени я один. Я понимаю, а никто еще не понимает; я вижу, а никто еще не видит. И, как всегда, множество людей говорит: все это оттого, что вы вашу личную ситуацию — последнего представителя вырождающейся прослойки — проецируете на общую. «Эсхатологические настроения характерны для гибнущих классов», как формулировала Н. Я. Мандельштам, цитируя, в свою очередь, Сартра. А это еще вопрос, кто гибнет. Я еще, что называется, простужусь на ваших похоронах. Вы думаете, как всегда, первыми умные подохнут? Умные подыхают вообще последними, они умеют выживать, ползти, цепляться. Это — кроме самых умных, тех, которые вообще не рождаются.