Дмитрий Быков - Квартал. Прохождение

Отворачиваемся от берега: чего мы там не видели?

Дальше все зависит только от нас. Дальше — пространство личного выбора, ничем не омраченное, вольное, прелестное. Можно поплыть и куда-нибудь приплыть, можно утонуть, хотя это ужасный моветон, а можно выйти на берег обновленным, словно из купели, и начать новую жизнь. Нам совершенно все равно, мы всё попробовали, всё сделали, а ведь у человека, который все это сделал и которому действительно все равно, жить или умереть, обязательно будут деньги.

Хотя, в общем, какая теперь разница.

Что это зажато у нас в кулаке? А, это Последний артефакт. С ним связано последнее действие.

Выбрасываем Последний артефакт.

Глубоко вздыхаем. Он нам трудно достался. Ничего, теперь он занял свое место.

Долго смотрим в ровную, зеленую даль моря, туда, где оно почти сливается с таким же зеленоватым вечерним небом.

Вы пришли.

Москва — Артек

1973–2013

«Это работает! Черт побери, не знаю как, но это работает! Второй месяц не верю сам себе! Кто бы ни написал эту книгу, он сам дьявол!!! Или гений!!!!!»

««Квартал» сделал меня другим человеком. Но таким ли, какого ожидал его Автор — или Авторы, — не знаю. Впрочем, важно ли это? Не знаю также, стал ли я счастливее. Но и это не главное. Пересоздать человека — задача, сопоставимая с Божественной».

«Мой сын взял джек-пот в благотворительной лотерее, у моего отца прошла трофическая язва, моя мать избавилась от депрессии, сама я теперь старший бренд-менеджер, у меня новый любовник, у него новая «Ауди», и пусть тот, кто не верит в «Квартал», поцелует меня в задницу».

«Разбогател ли я? Но какой смысл вкладываем мы в слово «богатство»? Поумнел ли я? Но что такое ум? Знаю ли я теперь ответ на главные вопросы? Но что такое «вопросы»? Ветер уносит звук от хлопка одной ладони. Я знаю только, что в эти три месяца я не скучал, если вы понимаете, что такое скука».

«Конечно, лишь самовлюбленный и напыщенный идиот способен увидеть в «Квартале» руководство к действию, а тем более пособие по обогащению. Но умный читатель с литературным вкусом тонко улыбнется изысканной литературной шутке, на дне которой, как оливка в бокале мартини, мерцает легкая грусть».

«Это самая пронзительная и глубокая лирическая поэма из всего, что появлялось в литературе Северного полушария со времен Халиля Джебрана, мир его памяти. Что до причудливой формы, мудрый в каждое время выбирает ту форму, которая поможет Истине далее разбросать свои семена и упасть на добрую почву».

«Несмешная и вялая пародия на всевозможные «Тайны», «Секреты» и «Загадки», всегда заключающиеся почему-то в том, что для обогащения и выздоровления полезнее любить людей и чистить зубы (не перепутайте!). Автор, укрывшийся под маской, но, впрочем, легко узнаваемый — поди спрячь такое изобилие! — в очередной раз звучно приземлился в лужу».

«В моем детстве про многозначительно серьезного бутуза говорили: наморщил попу; так вот это оно самое и есть, впрочем, если кому нечего делать…».