Борис Мишарин - Исцеление

Бокалы, звеня, сошлись в одном круге и опустели, выпитые до дна.

— А сейчас по домам. Завтра выходной перед трудовой неделей, советую хорошо отдохнуть, — напутствовал Николай Петрович.

Рабочий день у Николая Аллы и Вики начался пораньше, с 8 утра. Он никому не сказал, но через свои каналы знал, что телевидение оповещено о начале работы его фирмы, способной излечивать любые болезни. Падкие до сенсаций журналисты отнеслись к этой информации, полученной из надежных источников, как любили они выражаться, с явным недоверием, но заявились гурьбой пораньше — чем черт не шутит. Все равно материал будет — можно и по-другому обработать, типа: слухи, распространяющиеся в городе Н-ске о докторе Михайлове, ничего общего не имеют с исцелением людей. Журналисты и операторы собрались в приемной и обсуждали последние городские сплетни.

Вика, несколько удивленная их внезапным появлением, уже дала им свое интервью, с уверенностью заявив, что методы доктора Михайлова, ей очень хотелось сказать — ее мужа, ничего общего не имеют со слухами и являются чистой правдой и что сегодня они смогут в этом воочию убедиться.

Такой ответ расшевелил этих вездесущих проныр, в любом случае это уже было кое-что при любом исходе лечения, а уж они-то знали, как обстряпать информацию. Журналистский адреналин начал выделяться и они с нетерпением ждали, когда их примет сам Михайлов.

К нему ввалились с присущим возбуждением, толкаясь и «вежливо» отпихивая друг друга от выгодных для съемки мест. Михайлов поднялся на встречу, поздоровался и попросил принести всем кофе. Вика поставила чашки, кофейник и кипяток, налила доктору и предложила журналистам хозяйничать самим, пояснив, что их слишком много, а у доктора мало времени и оставила их одних.

«Вот пройдохи, — с уважением подумала она о работниках пера и кинопленки, — уже пронюхали. Интересно, покажут ее по телевидению? Коленьку точно покажут. Как же с ним хорошо»!

Ее мысли прервал селектор:

— Вика, Светлана Ивановна на месте?

— Да, Николай Петрович.

— Скажи ей, что начинаем через 15 минут, пусть готовит первого и проводи журналистов, я разрешил им побеседовать с больными и поснимать.

Через 15 минут Михайлов вошел в операционную, больной уже голый лежал на столе.

— Добрый день, парень, желаешь убедиться, что он добрый? — весело спросил Михайлов.

— Не мешало бы, доктор.

— Тогда спи, — приказал он.

Больной попал в авто аварию, в результате открытый перелом большеберцовой кости, которая копьем торчала наружу, пропоров кожу. На другой ноге раздроблена коленная чашечка.

Михайлов не случайно выбрал его первым — уж очень показательным становился результат после лечения.

Он направил руки — кости разошлись в стороны, вставая на место в одну линию, и соединились. Начался процесс почти мгновенной регенерации костной ткани, большеберцовая кость срослась, словно никогда не ломалась. Срастались и мягкие ткани, будто прокручивалась назад с бешеной скоростью киносъемка травмы, он оставил небольшой рубец для телевидения и на память больному.

На другой ноге верхушка надколенника отсутствовала, сухожилие четырехглавой мышцы порвано, как и суставная сумка, травматическая ампутация бокового мениска, порваны несколько сухожилий.

Михайлов направил руки и сам очаровался происходящим, он единственный, кто мог это видеть. Рана очищалась от сгустков крови, верхушка надколенника вырастала, появился мениск, связки срастались в нужных местах. На коже надколенника остался аккуратный рубец. Оглядев больного и оставшись довольным, Николай скомандовал:

— Проснись.

Пациент открыл глаза.

— Будь здоров, иди, одевайся. Утро сегодня точно доброе. Света, давай следующего.

Женщина 50-ти лет, левый глаз почти затек, нос сдвинут вправо, рот изогнут в страшной гримасе, левая половина лица от глаза и ушной раковины до края нижней челюсти — вспухла. Саркома левой половины верхней челюсти, одна из злокачественнейших форм рака.

Михайлов одел перчатки. Ткани расслоились, и опухоль стала собираться у него на руке. Словно щупальца инопланетного зверя прилипали они к перчатке, извиваясь в предсмертной агонии от непривычной среды, похожие на спрессованный комок глистов. С отвращением он сбросил перчатку с опухолью в урну. На лице остался малозаметный рубец. Убрав метастазы, Михайлов приказал:

— Проснись, иди одеваться девушка, — так он называл всех женщин, а более всего старушек и им это нравилось, — Света, следующего.