Борис Мишарин - Исцеление

Дети, наскоро перекусив, бегали наперегонки по пляжу, иногда спотыкаясь о набежавшую волну и падая, купались, недалеко заплывая, и возвращались к взрослым. Больше всех им нравился хозяин виллы и острова Стив Сэндс — он умел умножать в уме трехзначные цифры и стал детским любимцем. Но и Нельсон Скотт не путался в песочных лабиринтах, а с Ларсоном они читали стихи вслух.

— Не знаю, Ник, как и сказать, но я очень давно не испытывал такого истинного удовольствия, — начал Сэндс, — у меня на вилле знаменитый Михайлов с прекрасной женой и ее очаровательной мамой! Это почище голливудских звезд! А дети!.. Это что-то неописуемо изумительное! Разве я мог поверить, не увидев и не убедившись сам, что в 1,5 года возможен такой интеллект и знания!

Словно несколько минут пролетели четыре дня. Алла, Вика, дети и Николай, дорвавшись до солнца, ходили бронзовыми по пляжу, с улыбкой и очарованием.

Николай замечал, что Сэндс, Скотт и Ларсон смотрят по-особенному на Аллу, считая ее свободной женщиной, вздыхают тайком от своих жен, оглядывая ее великолепную фигурку, чудом сохранившуюся в ее возрасте. Но никто из них не дал бы ей более 35 лет и если бы узнали правду, что ей уже 46, изумились и не поверили. Жены магнатов не ревновали Вику к своим мужьям, но к Алле относились настороженно сдержанно. Зеленский как-то случайно подслушал их разговор и, извинившись, решил вмешаться на свой страх и риск. Он объяснил им, что она тайно влюблена в Михайлова, поэтому ее другие мужчины не интересуют, но на пути у дочери никогда не встанет и в любви не сознается. Замечавшие сами, что Алла обращается с Николаем очень нежно и ласково, они успокоились, в душе сочувствуя ей.

Сидя под навесным шатром и глядя на резвившихся Юлю и Виктора, Сэндс заговорил с тоской, скорее всего, обращаясь к себе, а не к Николаю: «Какие славные детки… У меня уже взрослые и даже внуки старше их… От первого брака. Хочется еще понянчить своих»… Он замолчал, прикладываясь к пиву. Выбрав время, когда Сэндс на минутку остался один, Николай спросил его: «Проблемы у жены»? «Да, — ответил Стив, — врачи сказали, что она не сможет родить». Михайлов улыбнулся: «Они ошиблись, Стив, через 9 месяцев у тебя родится сын, поверь мне на слово».

Сэндс вспомнит об этом разговоре через два месяца, когда удивленная жена объявит ему, что она беременна. Врачи так и не найдут объяснений этому, на их взгляд, феномену. А через 7 месяцев родится мальчик, его назовут Ник Сэндс, будущий крупнейший военно-промышленный магнат США и личный друг Президента России. Несколько лет Сэндс будет считать Николая провидцем и только потом узнает, что опухоль у жены рассосалась не случайно и не сама собой.

А сейчас он сидел на берегу океана и размышлял. Стив и раньше приезжал сюда с друзьями, наверное, более близкими, но так уютно и тепло ему не было никогда. По утрам он ходил загорать на пляж, но пил и кушал на вилле, где солнце не доставало своими изнуряющими лучами. Но он и никогда не был на вилле осенью, сейчас не было духоты и зноя, теплый ветерок, ласково касаясь тела, освежал и бодрил. Сэндс полулежал в шезлонге, прикрыв глаза, и думал, что сам бы никогда не догадался обосноваться на берегу. Они бы ходили сюда загорать и купаться, а основное время проводили за бильярдом и пивом в здании.

Михайлов тоже размышлял, полулежа в шезлонге, но его мысли находились далеко от сюда, за тысячи миль, в родной России. Там сейчас холодно, градусов 10 ниже нуля, может уже лег снег, который растает в конце марта — апреле. Вся зима впереди — с холодом, горками, коньками и санками, морозным румянцем и особым весельем, которого не понять в теплых странах. «Хорошо здесь, но пора возвращаться домой»… Он вздохнул и взялся за свое пиво, уже думая о том, что принял правильное решение, уехав от Стоуна. Все пять дней, проведенные в его доме, чувствовалась скрытая тревога и волнение при внешней заботе и угодливости. Именно угодливости, не так, как здесь, где все отдыхали весело и с открытой душой.

Но, оказывается, задумывались и размышляли не только Михайлов и Сэндс.

— Мне за 50, - начал Нельсон, — и я был во многих местах, но так хорошо не отдыхал нигде. Я чувствую себя, как в райской лечебнице, здесь все пропитано какой-то целительной атмосферой — без подтекстов в разговорах, искренность и радушие, взаимопонимание и доверие. Ник, — обратился он к Михайлову, — вы скоро уедете, но если есть хоть маленькая возможность, крошечная лазейка — останьтесь с нами еще ненадолго.