Борис Мишарин - Исцеление

— Проведем выходные дома или съездим куда-нибудь, никого не хочу видеть в мои «законные выходные», — почти просяще прошептала Вика.

— Да, Вика, я понимаю, тебе скучно одной, когда мы с Коленькой на работе, а мне так нравится, когда он играет с детьми, — Алла даже закатила глаза, — особенно, когда они ездят на нем верхом — Витя с Юлей так заразительно смеются. Или когда они играют, бегая наперегонки и догоняя отца.

— А мне еще нравится смотреть и слушать, как Коля решает с ними задачки, лапочки становятся такими серьезными и с интересом относятся к арифметике. Просят отца разрешить им научиться писать, но он считает, что пальчики еще не окрепли. Я так и не поняла, когда они научились читать.

Радость на Викином лице сменилась озабоченностью.

— Боюсь, не перегрузились бы, сказки уже все перечитали, знают их наизусть, память феноменальная: глянут на газету мельком и могут пересказать весь газетный текст. Коля говорит, что это нормально, а я все равно беспокоюсь, не было раньше таких детей, не свихнулись бы от избытка знаний. Ты же знаешь, мама, хожу постоянно с калькулятором, а они быстрее его четырехзначные числа перемножают.

Алла ближе подсела к Вике, обняла ее за плечо.

— Не волнуйся доченька, раз Коля говорит, что это норма, значит, так оно и есть. Помню, в Париже он говорил, что дети к 5 годам среднюю школу закончат, к 7 — ВУЗ. Слышала я, как объяснял он ученым, что мозги каждого из нас не работают на полную катушку, большая часть мозга «бездельничает». А у детей работает все, вот и растут они вундеркиндами. Я как-то говорила с ним на эту тему, тоже считала умственную нагрузку высокой, а он ответил мне серьезной шуткой — мозги, видите ли, у них плесенью могут покрыться, если заниматься перестанут. Необычно и непривычно, конечно, но таковы наши лапочки и чего переживать — есть в кого быть такими, — Алла улыбнулась, — пойдем в душ, скоро дети встанут, завалимся к нему все вместе, хватит работать…

Николай вставал на час раньше всех в выходные дни, уходил работать в кабинет и к 9-30 спускался в столовую на завтрак, где собиралась вся семья.

Дышащие свежестью, радостью и чистотой, Алла, Вика и дети ввалились в кабинет к Николаю. Он схватил детей на руки, закружил по кабинету, целуя, Витя с Юлей визжали от восторга. Выбрав момент, Алла с Викой обняли его вместе, образуя дружный и любящий квинтет.

Легкий ветерок колыхал штору открытого окна, принося свежий запах ранней осени, выветривая сигаретный дым и запах ароматного кофе. И только стойкий запах мужской туалетной воды «Виски» всегда оставался в кабинете, въедаясь постепенно в мебель из карельской березы и книги, стоящие на полках. Солнце бабьего лета начинало согревать чуть остывшую за ночь землю, выжимая из травы ароматы и ветер, подхватывая, разносил их в стороны, давая возможность насладиться запахами перед наступающими холодами.

— Пойдемте завтракать, а потом играть на улицу, — Николай опустил детей на пол.

— И мама с бабушкой пойдут? — спросила Юля.

— Пойдем, деточки, пойдем, — ответила Алла за себя и за Вику.

Дети с криками ура-а-а побежали в столовую, за ними спускались на первый этаж мама и бабушка, держа Николая за руки с обеих сторон.

— Сегодня мы никого не ждем в гости? — спросила Николая Вика, заходя чуть вперед и заглядывая ему в глаза.

— Никого, дорогая, — ответил он, — проведем эти выходные одни, без гостей.

Николай понимал, что Вике больше всех хочется побыть в семейном кругу, и она болезненно относится последнее время даже к приезду сестер матери. Вика скучала без него днями, когда он был на работе, и старалась наверстать упущенное в выходные дни. Поэтому и не желала никого видеть.

Не предупреждая, мог приехать Александр с Ниной и дочкой Оксаной, дети играли вместе прекрасно, и Оксана всегда просилась к ним в гости. Другие сверстницы не интересовали ее, также как и Витю с Юлей, они считали других детей маленькими тупыми плаксами, которые толком еще и говорить не умели в годовалом возрасте. Но не задирали носа, просто уходя в сторону, и играли отдельно. Но им редко приходилось общаться с другими детьми — отцы работали, а матери возили их друг к другу, тоже не желая общаться с другими матерями или подругами.

Вика из-за своей травмы не признавала подруг, брошенная ими прикованной к дому и постели. Нина часто обжигалась на подругах, когда вела еще легкий образ жизни.

Николай вместе со всеми завтракал символически, тетя Маша подавала ему завтрак по выходным в кабинет гораздо раньше, сразу же, как он выходил, умывшись, из ванной. Он наблюдал, как ласково смотрят на детей тетя Маша и тетя Зоя. Витя и Юля были настоящими всеобщими любимцами дома, охрана обожала их и часто играла с ними, находясь не на службе, к которой относилась очень серьезно и добросовестно. Шеф охраны, Михаил, направлял работу по принципу: ничего не случилось, все нормально — удвоить бдительность, враг готовится, разрабатывая коварный план. Эту идею ненавязчиво подкинул ему сам Михайлов и бдительность со временем не притуплялась. Но после смены каждому хотелось поиграть с детьми, прежде чем идти домой. Условия позволяли, и некоторые охранники проживали в коттедже, изредка выезжая в город.