Маша Спивак - Год черной луны

— Говори, говори.

— Так вот, я ее не знаю, я про нее вижу. Все, что нужно. Барышня тебе попалась яркая, эффектная, как все Львицы, но злая и жадная до невозможности. И на редкость, мягко выражаясь, целеустремленная. Ради своих амбиций по трупам пройдет и не оглянется. Мужиков у нее, несмотря на возраст, уже был вагон, а будет не сосчитать сколько. И ты для нее всего лишь перевалочный пункт, ступенька наверх. Марс — Венера у вас, конечно, подходящие для такой ситуации, но когда она из тебя все выжмет, найдет себе новую жертву. Тебе это надо?

Молчит. Значит, все-таки надо.

— И еще тебе скажу, что порчу, скорее всего, она навела. Хотела приворот сделать, а он не так сработал, то ли по неумелости, то ли из-за Татки: настоящую любовь разрушать опасно. И судя по тому, что с тобой творится, вместо приворота порча на смерть получилась.

— На смерть?

— Не знаю, не исключено. Могла она на тебя так сильно разозлиться, чтобы смерти пожелать?

Задумался.

— Когда Татка наш разговор услышала, я пытался с Лео порвать, сказал, игры кончились, жена узнала, а она мне дороже всего.

— А Лео твоя что?

— Разрыдалась, несчастная такая, а сама сквозь зубы рычит: «Еще пожалеешь». Я, помню, удивился, откуда такая злость.

— Вот видишь, значит, могла.

— Саш, ну о чем ты говоришь, какой приворот, какая порча? Двадцать первый век!

— Не знаешь ничего — и молчи! Видел, сколько сейчас в журналах объявлений? Колдуны, маги? Думаешь, это так, шуточки? И между прочим, приворот — дело не самое сложное. Шарлатанов, конечно, тоже хватает, разводят людей на деньги, но если хоть какие-то способности есть, приворот-отворот сделать не фокус. Кстати, по секрету скажу, я, хоть и занимаюсь сам знаешь чем, вообще-то жуткая материалистка: пока сама не попробую, ничему не верю. Так что не сомневайся, навешивала — и работало. Пару раз всего, по глупости, пока не узнала, чем это грозит. Зато снимала столько, что и не сосчитаешь. Думаешь, ты первый такой у меня сидишь? Если бы! Ты у нас кто? Директор фирмы. При деньгах, машина шикарная. Состоятельные и состоявшиеся первыми под удар попадают. Теперь ведь бабы норовят все сразу, с молодости, получить, чтоб не за лейтенанта, а сразу за генерала, вот и бегут к колдунам. Не понимают, что расплачиваться придется, что приворот — та же порча, вмешательство в судьбу. На привороте человек довольно скоро все теряет, здоровье, работу, деньги, да и живет от силы лет пять. Зависит от везучести, конечно, но дольше редко кому удается протянуть. А тому, кто навесил, — и заказал, и сделал — тоже потом плохо бывает. Болеют сильно, несчастья случаются. У женщин с детьми проблемы, родить не могут, или рожают уродов, или еще что, вплоть до рака. Но между прочим, на женщин тоже часто привороты делают и порчу наводят, обычно ради корысти. Вот Гарик, муж мой второй ненаглядный, именно так меня и держал. Все ради жизни в Москве, квартира моя ему очень нравилась. До сих пор порчу наводит, назад пролезть хочет, но я теперь, слава богу, знаю, как обороняться.

Стала я рассказывать Ване всякие случаи из жизни. Про мужика, например, который примчался с единственной просьбой: «Верните Риту!» Сам уже всего лишился, буквально жить не на что, а ему Риту подавай. Я с ним поработала раза два, и уже слышу: «Странно, кругом-то, оказывается, столько баб красивых, а то последнее время, кроме Ритки, ни одной не видел». Через месяц-другой приворот мы окончательно сняли, он познакомился с кем-то, работу нашел, дела пошли, но как деньги опять появились, откуда ни возьмись всплыла Рита, он снова прибежал ошалевший — сделайте, чтоб была только моей, — а потом исчез уже навсегда. Потому что я сразу сказала: «Свяжешься еще раз со своей Ритой, я на тебя время и силы тратить больше не буду, не надейся».

А мой давний дружок Антоша? Серьезный человек, весьма, между прочим, рассудочный и прижимистый. Семья, дети, антиквариатом занимается, деньги делает. Тоже из-за них пострадал. На него одна умница приворот сделала — чем плохо, на халяву мужик с полным обеспечением, — и он такие глупости творить начал, что позже, когда вспоминал, сам не верил. Ночами на крыше сидел, ее выслеживал! Ревновал, видите ли, должен был по минутам знать, чем она занимается. От дома ее отойти не мог. В ногах валялся, под дверью на коврике ночевал, все готов был отдать. Правда, тут ему его патологическая жадность, хотя не люблю я в людях это качество, и помогла, — как понял, что скоро и впрямь все ей отдаст или просто потеряет, потому что дела забросил и только на крыше торчит, сразу ко мне и прибежал: «Саня, спасай!» Помнится, мы с него приворот долго снимали, у меня все отсиживался, если что, я его к телефону не подпускала. Цирк: он рыдает, а я его чуть не тряпками луплю. А еще у меня дома диванчик волшебный, на нем ночь поспишь — и порча, бывает, сама сваливается.