Валерий Иванов - Последнее искушение Дьявола или Маргарита и Мастер

Но это, похоже, было дело совсем иного рода. Возможно, оно было началом грандиозной операции, направленной на выявление скрытых врагов советской власти и ее великого вождя в самом Кремле.

— Уж, не подбираются ли к всесильному Л.М. Кагановичу, — с некоторой оторопью размышлял Бармин, поскольку именно этот, ближайший к вождю человек, считавшийся его соратником, курировал дела церкви и религиозных культов.

То, что сам нарком Ягода взял дело на контроль, говорило о многом, если не обо всем.

— Возможно, даже Сталин знает о нем, — подумал следователь и вдруг понял, что в качестве винтика этой, непонятной ему, хитроумно задуманной комбинации, он может быть также уничтожен. Эта мысль враз отогнала его приподнятое настроение, ему стало не по себе.

Но альтернативы не было — дело поручено ему, и нужно только постоянно держать ухо востро и попытаться, в подходящий момент, спрыгнуть с локомотива, набирающего скорость в неизвестную жуть и, если повезет, остаться на обочине.

Приведенный из внутренней тюрьмы на допрос, задержанный ему сразу кого-то напомнил своим несколько необычным для Москвы обличьем, но он не стал сразу копаться в памяти — какая разница, где он его видел. Длинноволосый и бородатый, значит из богемы — или артист, или художник, а может — писатель или поэт.

Переводчик сел по другую сторону приставного столика.

— Сейчас выясним, что за зверь — Бармин, не спеша, взял бланк протокола допроса и вывинтил колпачок автоматической ручки.

— Фамилия.

Переводчик быстро сказал бородатому три слова на незнакомом певучем языке.

Тот также быстро ответил, но смотрел, при этом, на следователя.

Он говорит, — из рода Давидова, я, — произнес переводчик по-русски.

(для удобства, дальнейшее участия переводчика опускается).

— Давыдов, что ли?

— Нет. Сын Марии, из рода Давидова.

— Так и писать?

— Да.

— Имя.

— Иисус из Назарета.

— Что такое Назарет?

— Большая деревня.

— Значит, это место рождения, а имя Иисус.

— Да.

— Число, месяц и год рождения.

— Третьего дня, четвертой недели, месяца Элул, года 3787.

Бармин отложил ручку и недобро посмотрел в глаза задержанному. Тот взгляд не отвел и, вообще, держался с величайшим достоинством, будто оказал честь своим прибытием в кабинет следователя.

— Я б, тебе дал Элула, если бы не присутствие переводчика, — подумал следователь, размышляя, какой тактики ему придерживаться при таком вызывающем поведении бородатого.

— А, может, он просто псих? Скорее всего.

Он повернулся к переводчику, — спросите его, состоит ли он на учете в психоневрологическом учреждении и, если, да, то в каком.

Переводчик долго, около трех минут, лопотал с задержанным, а потом сказал, — он не понимает этого вопроса и не знает, что такое психоневрологическое учреждение. Видно было, что приглашенный толмач и сам весьма удручен недостойным поведением задержанного.

— Ладно, я запишу, как он сказал.

Бармин дословно записал диковинные установочные данные длинноволосого.

— Назарет, так Назарет… Галилея — пусть будет и Галилея… Иудейский поп с труднопроизносимым именем Каиафа, что ж — тоже запишем.

— Пусть пока болтает, что ему на ум взбредет, зафиксируем, как положено этот абсурд, — рассудительно думал он, — придет время, воткнем ему в глотку его первоначальные показания. Кровью отхаркнутся эти бредни юродивому мессии.

— Род занятий?

— Проповедник.

По реакции человека, назвавшегося Иисусом, на задаваемые вопросы, опытнейший следователь подметил — тот прекрасно слышит и понимает, какой вопрос диктует переводчику Бармин.

— Скрывает знание русского языка, видимо, тщательно готовит ответы, чтобы не было за что зацепиться, — думал следователь, — что ж — это его законное право.

Бармин не испытывал при этом негодование или возмущение. В Уголовно-процессуальном кодексе четко прописаны права участников уголовного процесса, в том числе и на услуги переводчика.

Подследственные, да и подсудимые, иной национальности, зачастую, используют этот прием, чтобы иметь дополнительное время для обдумывания своей модели дальнейшего поведения либо вариантов ответов на, весьма неприятные иногда, вопросы. Особой каверзностью отличались прокуроры, поддерживающие в судах государственное обвинение.

Бармин всегда с удовольствием читал, публикуемые в газетах, судебные речи Генерального прокурора СССР А.Я.Вышинского по наиболее громким уголовным делам. Какая железная доказательная логика! Иногда печатались и стенограммы этих судебных процессов. Своими хитроумными вопросами государственный обвинитель последовательно загонял подсудимых в мудреную ловушку, а затем заключительными репликами, с грохотом, захлопывал крышку. И ведь это не работяг каких-то забитых словесно обыгрывал, а известнейших партийных и государственных деятелей, прославившихся в прошлом своей ученостью и мудростью….