Агнета Плейель - Пережить зиму в Стокгольме

— сказал мужчина в желтом кресле.

Естественно, он соблазнял красивых женщин. Она в этом не сомневалась. Слабость или месть, почему бы и нет. Она была не первой, с кем он изменял жене. С чего она вообще взяла, что была единственной, с кем он спит тут, в Стокгольме, в это «ужасное время», A HORRIBLE TIME? Эти мужчины, думала она. Присвоили себе право погружаться в женщин, ничего не замечать и разрывать отношения, когда им вздумается. А к кому прислониться женщине?

SINGERS, ACTRESS. Певицы, актрисы. Да, конечно, мужчина в желтом кресле должен был их соблазнять. Женщина — это проекция. Фантом. Железом по железу, она все время слышала звон. Он стоял в ушах. Пятно света на паркете. Пульсировала боль. Она окоченела. Всего несколько секунд прошло с тех пор, как он сказал, что не мог удержаться и соблазнял женщин, а ее тело уже все заледенело. Те недели, что они провели вместе, — сколько, кстати? — семь — разлетелись в клочья. Над паркетом просыпался дождь мелких белых неровных клочков. Письмо порвано, и слов уже не разобрать, а он уезжает. Ей нет до этого дела. Ссоры им тоже не случилось пережить, и уже не доведется. Многих выражений лица этого человека она уже никогда не увидит. Еще недавно она об этом жалела, а может, ей стоит возблагодарить судьбу? С того момента, как он сказал о своей любви к актрисам и певицам, которая, не исключено, была местью, — а за что, собственно, ему было мстить? — прошло не больше полминуты. За это время она успела склониться головой до колен, рывком выпрямиться, заметить качающееся отражение торшера в стеклянной двери балкона и посмотреть мужчине в желтом кресле прямо в глаза. Его взгляд был холоден, или ей так показалось. Потом в нем промелькнуло что-то осмысленное — выражение, как у человека, который не хочет, чтобы его ударили.

YOU IDIOT, YOU ASSHOLE. Ты идиот, ты козел.

Ее голос был не ехиден, просто невыносимо четок.

Ей захотелось убежать. Да-да, это ревность, она узнала это чувство. Не к живым женщинам. Она ревновала к тому представлению о женщинах, которое имели мужчины, некоторые из них. Ей не хотелось быть лишь представлением. Возможны ли живые встречи людей, встречи обнаженные, не прикрытые представлениями? Определенно, не в нашей земной обыденности. Не в земной любви. Возможно, они происходят в музыке. Они встретились, относясь с уважением к личному пространству, осторожно вовлекли друг друга в совместное повествование. Но разойтись подобным же образом не получилось. Ей следовало снабдить его надежным судном и обеспечить попутный ветер для возвращения домой, а она от расстройства произносит недобрые слова, впрочем, разочарована она, прежде всего, в самой себе. Она встала, но не успела сделать и несколько шагов, как он твердой рукой ее остановил.

LET GO OF ME. Отпусти.

Она попыталась вырваться из его рук.

I AM NOT THE BEAUTIFUL WOMAN YOU ARE LOOKING FOR. Я не та красотка, которую тебе надо.

Он держал ее крепко, потом хватка стала мягче. Она посмотрела ему в глаза. Они ничего не скрывали. Он поцеловал ее мягкими губами и отнес в постель. Позже она вспоминала это, как будто плыла в темном в быстром потоке воды среди скалистых островов и гротов, невероятно глубоких, где на дне шепчет и дышит море. А он шептал ей о поездках, которые они вместе совершат в будущем, которого у них не было. Нашептывал названия островов, куда ее увезет, и лесов, где танцуют вакханки. Она не различала, где его голос, а где журчание закручивающегося водоворота. Он возвращается домой. На краткий отрезок пути он взял ее с собой, но скоро должен оставить. Он уже приближается к дому, видны контуры родных гор. Он отпускает ее. Лежит ничком поперек ее тела и плачет. А может, и не плачет, может, это сухие всхлипы, короткие отрывистые звуки.

Им больше не о чем было говорить. На улице стемнело. Она слышала, как он из другой комнаты вызывает такси. Она не стала вставать, а он не стал заходить к ней перед уходом. Вскоре она услышала, как хлопнула дверь.

ADJÖ. ПРОЩАЙ,

— этого они не сказали друг другу. Не хватало еще одной встречи, чтобы осторожно закончить повествование.

Я НЕ МОГУ,

— сказала она Якобу, который позвонил и предложил встретиться. Похоже, ему это было важно. Он хотел бы увидеться, даже если совсем ненадолго. А что, та тебя не удовлетворяет? — спросила она таким ехидным тоном, что сама поежилась. В трубке молчали. Потом он сказал, нет, отчего же, та его полностью удовлетворяет. Он просто соскучился и хотел бы увидеться с ней перед отъездом, например выпить кофе в кафе. Она не поинтересовалась, куда он уезжает. Мы можем остаться друзьями, сказала она. Друзьями — это слишком мало, ответил Якоб. Потом она сидела, прижав трубку к щеке, и ломала голову, как понимать его слова. Может, как комплимент. Но это был не комплимент, это была любовь. Та часть любви, что принадлежит ей. Она не могла ее принять. Отказываться от встреч с ним казалось тяжелее, чем опрокинуть Гималаи. Перед сном она выпила несколько таблеток снотворного.