Георгий Дзюба - Во всём виноват Гоголь

— Нет, — думал Мудрецов, — руководитель моего ранга не должен распускать нюни тогда, когда речь идёт об интересах нашего города, о национальной безопасности целого района Краснотупиковского края.

И он устало потянулся к бутылке… Теперь он с удручённым недоумением уставился на висящий напротив кровати фамильный герб с кавалерийской саблей. С выдираемыми из толстой книжки ветром и вьюгой и улетающими вдаль листками. С трепещущей из последних сил свечой и несметным числом латинских букв в виде умнейшего изречения, содержание которого у него уже давно совершенно вылетело из головы. Рядом, «…разметавшись в обворожительной наготе…» после чрезмерно сильного умственного напряжения, размеренно сопела и о чём-то бормотала во сне студентка целиноградского ПТУ лёгкой промышленности Айгуль…

Что будет далее и будет ли что-то вообще, мы узнаем намного позднее, а в эту минуту нам известно лишь то, что «… красивая рессорная небольшая бричка …» в этот день в когда-то губернский город, а ныне в безумный районный город NN не въезжала. Неизвестно, имеет ли какое-то отношение к нашему повествованию тот факт, что официально в тот день в город въезжали самые обычные автомашины с хлебом и колбасой, мукой и цементом, неплохо сохранившейся одеждой европейских марок и лучшими китайскими товарами, недорогим маргарином и пальмовым маслом в бочках. Въехал даже один самосвал с апокалипсическими цифрами 666 в госномерном знаке, как это точно показалось дежурному полицейскому будочнику. Правда, неизвестно зачем и почему этот самосвал въехал в город, поскольку был он с совершенно пустым кузовом. А поскольку в городе NN волшебное превращение хамовитых и опасных милиционеров в приветливых и внимательных полицейских ещё не завершилось, то и в этом вопросе возникла разноголосица. Дело в том, что будочник к тому времени уже столько вытащил себе всякой всячины из проезжающего транспорта, что даже и не ведал, как унесёт её домой, чтобы не повредить упаковку. А что было ещё, правда, уже к концу своего дежурства? По случаю предстоящей переаттестации будочник в тот раз был пьян заметно сильнее обычного и вынужденно фиксировал транспорт совершенно лёжа, а его загрузку определял лишь только по изгибу его рессор.

В этой связи и образовалась главная загвоздка его бдительного дежурства. Наутро слегка протрезвевший будочник-гаишник и сам был не вполне уверен, был ли это апокалипсический госномер самосвала 666 и 99 московский регион либо всё это выглядело несколько наоборот?..

Однако до того дня чрезвычайно редкая московская машина достигала районного города NN. Поэтому и сообщение о том, что Москва может быть секретно в делах этого города замешана, стало для главного полицеймейстера всё того же города NN ещё более враждебным известием, чем все шестёрки на номерах автомашин и квартир города и района вместе взятые…

Чудна, дивна и густа ночь в Краснотупиковском крае, где аборигенные вожди номенклатуры и киты самотканого бизнеса, невзирая на циферблат и стрелки часов, упорно пропихивают в историю земли нашей своеобычную известность и славу, клокочут идеями и пенятся планами неслыханных габаритов. И так уж повелось, что идеи и планы здесь всегда басистее и наваристее самой жизни. Но и в этой фантастичной закраине вселенной безмятежному детству даже простого люда незабвенна она, ночь эта, чистыми снами и яркими зарницами воспоминаний о чарующих мгновеньях подвигов или пусть даже самых мелких побед, памятью и её движеньем по страницам дневных событий, случившимся хоть в той же дворовой песочнице, но кажущимся однако значительными и даже крупными. Отрочеству шепчет и назойливо напоминает ночь о бесстрашной личной причастности тихо посапывающего человечка к делам великатей. Таким, как к торжеству, например, и дерзости храброго полёта с кручи на санках или на фанерке, вызывающего учащённое сердцебиение и ужас восторга в бездонных голубых глазах матрёшки-воображалы с рыжей чёлкой и косичками из параллельного класса и подъезда, что напротив. Юность во всепогодных снах своих здесь не пропустит и той минутки, чтобы поймать своим носом лёгкие ароматы только что нажаренных матушкой драников или народившегося в печи хрустящего кукурузного хлеба. Старости и дряхлости чаще всего тутошняя ночь, напротив, длинна, мрачна, непамятна, несъедобна, неспокойна, душна и возмутима тягучими и тревожно продолжающими невнятностями и неразберихой. Такими бездарностями здесь славна одна лишь только липкая, змеящаяся, шипящая, дымящаяся, грызущаяся и пинающаяся в бока очередь у Единого окна приёма вторсырья и чистой стеклотары. Окна, что прорубили в фасадной стенке города и на основании неустанной заботы о граяаданах и ласки к ним кипящих умов администрации NN — районной столицы по благоразумной программе их социальной зашиты от любого из видов нападения.