Георгий Дзюба - Во всём виноват Гоголь

Сейчас Айгуль снова подумала о своей работе, о начальнике и о том, что нужно бы ей как-то изловчиться и дать ему «…как будто нехотя поцеловать себя». Авось повеселеет? И тут она принялась точно в такт чтению, будто бы непроизвольно, покачивать бёдрами и тихо задирать ближе к шее британскую майку чтобы вроде как невзначай почесаться…

— Я же сказал тебе без выражения и как попало читать, — заметив такие хитрости, ещё грубее рявкнул на неё Пётр Октябринович Мудрецов, и девушка скоропостижно застопорила бёдра…

— Заметим, что в ряду подобного рода достоинств у т. Чичикова П. П. имелся и другой метод обаяния женщин, а именно «…с мягким выраженьем в улыбке деликатного штатского человека», — недовольно продолжила чтение Ахдамова, принявшись назло своему шефу размашисто шевелить бюстом в такт вылетающим из неё словам, как это делают опытные баскетбольные фанатки. — Следует признать, что российские бабы, не в упрёк будет сказано нашим читательницам, ранее всегда отличались традиционным неравнодушием к офицерам. И они отлично понимали, что «…похищенье губернаторской дочки более дело гусарское, нежели гражданское». Что 126 статьи Уголовного кодекса РФ по существу похищения человека со стороны Чичикова тогда быть не могло, и пишу я вам так потому, что эту статейку неплохо осмыслил. И потому что Чичиков — законопослушный законник, хотя и способен он на всё что угодно. И кто знает, что бы он там ещё полезное для истории отмочил во втором томе «Мёртвых душ»? Ведь даже при обсуждении его визита к Настасье Петровне Коробочке воображение дам находило в Павле Ивановиче образ смелого, мужественного и очень решительного богатыря вроде Ринальда Ринальдина, который «…скандальозу наделал ужасного», и это при всей его ангельской воспитанности и чертовском терпении.

Тем не менее, рискну сделать замечание даже Павлу Ивановичу. Возможно, П. И. Чичикову следовало было бы плотнее заниматься женским полом в период командировок в зону российского Нечерноземья и смелее комбинировать в практике общения с ним. Ведь не случайно, что во время ДТП с участием экипажей Чичикова и губернаторской семьи в его действиях выявилась нерешительность по отношению к номенклатурной девушке комсомольского возраста. И ясно, что на этом поприще Павел Иванович был не близок к уровню знакомых нам по первому тому поэмы штабс-капитана Шамшарёва и лучшего друга господина Ноздрёва поручика Кувшинникова. Не сказать этого было бы лицемерием с моей стороны. Добавим П. И. Чичикову и снова в плюс, что если в первом томе «Мёртвых душ» он опасался играть с т. Ноздрёвым даже в шашки, то в испепелённой писателем Гоголем рукописи второго тома, по воспоминаниям его современника господина Арнольди Льва Ивановича, он показал себя гроссмейстером даже в шахматах. Вот так-то, господа-товарищи!

Вы окрысились на наших бизнесменов продажной журналистикой и глупо пишете Чичикова с маленькой буквы и во множественном числе, — здесь Айгуль натолкнулась совсем уж на ледовитые удары пера «маньяка и клептомана». — Так получите взамен классику жизни! Уже через месяц после выхода поэмы «Мёртвые души» «С.-Петербургские Ведомости» сообщали, что П. И. Чичиков — «…человек с сильною натурою, сжатою в одно чувство, порождённое в нём общественными нуждами, взлелеянное по недостатку высшей образованности; чувство почти животное, но которому он подчинил всё прочее человеческое: и дружбу, и любовь, и благодарность, но в угодность которому, как средство для достижения цели, сохранил приличие, лицемерное благонравие, все добродетели Тартюфа…» Что ему «…до такой степени знакомы все правила приличия и он так хорошо их выполняет, что каждый хозяин дома с радостью пригласит его к себе на обед или преферанс; мать семейства охотно отдаст ему руку дочери». Что у него «…сильный характер, и автор недаром назвал его героем, а похождения его поэмою». Критики и писатели метко обнаружили в П. И. Чичикове даже идеальное равновесие достоинств и недостатков и возвели его в ранг «рыцаря» и «символа».

Заметим только для наших читателей, что здесь, очевидно, в целях достижения краткости, автор оды о Чичикове после упоминания Тартюфа упустил концовку предложения, где говорится об удали плутовства. Кое-где из текста, видимо, от чрезмерной поспешности, словосочетания «рыцарь наживы» или «символ мануфактурного канальства» получились укороченными. Конечно, о таких небрежностях в цитатах Ахдамова и Мудрецов и слыхом не слыхивали.