Жиль Легардинье - Не доверяйте кошкам

«Да уж, повезло… Наше первое свидание превратилось в военную сцену. Если это везение, то…»

Он добавляет:

— Зато мы всегда будем вспоминать, что наш первый ужин сопровождался фейерверком! Но среди этого запаха и дыма продолжать, как мне кажется, сложно…

— Мы не можем так расстаться!

Неуместный крик души. Я знаю, что не должна была так реагировать, но это вышло само собой. Два его последних гребешка наверняка остыли, мои прилипли к стене, прямо под ними виднеются осколки разбитой тарелки. Теплая дружеская атмосфера улетучилась, в квартире воняет. Я погружаюсь в депрессию.

Он улыбается:

— Если хочешь, мы можем взять твой вкусный ужин и закончить его у меня.

Меня переполняет благодарность. Даже если он бывший шпион в бегах, я никогда его не выдам. Я готова поклясться, что провела с ним ночь, если ему понадобится алиби. Я даже готова на самом деле провести с ним ночь, чтобы это выглядело более убедительно.

Мы складываем все на поднос и поднимаемся к Рику. Он расчищает место на столе, мы смеемся. Словно два подростка, тайком устроившие себе пикник.

— К сожалению, — говорит он, — у меня нет красивой скатерти, и бокалы самые простые, но зато нам не понадобятся противогазы.

Мы садимся, и о чудо! Мы снова общаемся, все продолжается так, словно компьютер и не взрывался. В какой-то момент я — в полной уверенности, что мы по-прежнему у меня дома, — встаю и иду к своему холодильнику, но оказываюсь перед дверью в его туалет.

Это вызывает у Рика смех. Он смеется искренне, громко, раскованно. Все, как я люблю.

— Садись, — говорит он, — я сам достану твой торт.

Я возвращаюсь на место и наблюдаю за ним. Он выкладывает на блюдо красивый клубничный торт. Этот торт — моя первая зарплата в булочной. Мадам Бержеро вручила его мне в знак благодарности за воскресную работу. Протягивая мне коробку, она сказала, что я несомненно буду замечательной продавщицей и, пока я еще не нашла себя, она будет счастлива поработать со мной. Этот торт — не просто лакомство, он — мой шанс, плод моего труда, и я разделю его с Риком.

— А в школе ты был примерным учеником или лодырем?

— Маленьким серьезным мальчиком. Я любил посмеяться, но сам никогда не паясничал. Дома это было делать непросто…

Он замолкает. Встает со стула, стараясь выглядеть естественно, но я вижу, что ему не по себе, словно он слишком много сказал. Да, он явно проговорился и теперь выглядит смущенным. Когда я оказывалась в подобной ситуации, он всегда проявлял тактичность. Я должна протянуть руку помощи. Поэтому продолжаю:

— А я один раз осталась на второй год.

— Из-за какого предмета?

«Из-за мальчишек».

— Немного из-за математики, но в основном из-за поведения.

— Ты что, была недисциплинированной?

— Представь себе!

Он со смехом расставляет на столе десертные тарелки. И вдруг замирает на месте, хотя в этот раз не сказал ничего такого, что могло бы создать проблему. Видно, что он к чему-то прислушивается.

— Ты ничего не слышишь?

— А что я должна слышать?

Рик разворачивается, бросается в ванную комнату и исчезает за дверью, которая сама закрывается за ним.

Я слышу его ворчание. К нему примешивается какой-то шум, который я не могу определить. Рик ругается. У меня не остается сомнений: это он тогда упал на лестнице, когда неожиданно погас свет.

— Жюли!

Бегу к нему, но не решаюсь открыть дверь в ванную. Спрашиваю:

— Ты хочешь, чтобы я вошла?

— Да, зайди, пожалуйста.

На этот раз я отчетливо слышу шум. Распахиваю дверь и вижу Рика, который стоит в ванной под потоками воды и пытается заткнуть трубу своего водонагревателя, висящего на стене. У него ничего не получается. Он злится:

— Я знал, что нужно вызвать слесаря, да все откладывал…

Вода хлещет отовсюду, и из ванной тоже. Я осторожно подхожу, обходя лужи на полу. Беспокоюсь:

— Смотри, не обожгись.

— Не волнуйся, это труба с холодной водой. Не могла бы ты перекрыть запорный кран под раковиной на кухне?

— Уже бегу.

Я открываю шкафчик под раковиной и ищу кран. Отодвигаю все, что мне мешает. Это режущие инструменты, довольно крупные. Наконец вижу кран, протягиваю руку, пытаюсь его повернуть, но он не поддается. Видимо, слишком старый. Я напрягаю все силы так, что пальцы белеют, но ничего не выходит. Расстроенная возвращаюсь в ванную. Вода течет все сильнее, Рик уже вымок насквозь.

— У меня не получается. Не хватает сил.

Рик по-прежнему пытается сдержать поток, который превращается уже в водопад. Он оценивает ситуацию: