Памела Джонсон - Особый дар

День, когда должны были быть объявлены результаты экзаменов, выдался прохладный, накрапывал дождик. Тоби с трудом сдерживал нетерпение; потом, решив, что уже пора, отправился к зданию Университетского сената. Там собралась кучка ожидающих — все были взвинчены и просто сгорали от нетерпения.

Наконец списки были вывешены, и Тоби стал проталкиваться вперед. Сперва он просмотрел список тех, кто получил «второй — один», и сердце у него упало: его среди них не было. Потом — список тех, кто получил «второй — два». Тут его тоже не было. Он с лихорадочной поспешностью перечитал оба списка — может быть, от волнения он просто себя пропустил? Наконец, чуть ли не смеха ради, пробежал список тех, кто получил диплом первой степени. И вот он — Робертс, Т. Г. Он своим глазам не поверил. Недоверие пересилило все остальные чувства, даже радость. Но тут знакомый студент поздравил его. Стало быть, это не обман зрения, так оно и есть.

Тоби вышел из столбняка. Помчался на почту и отправил матери телеграмму: «Получил отличием приеду завтра».

Как он и полагал, мать была потрясена не столько тем, что он получил диплом с отличием, сколько тем, что у него теперь ученая степень. В ее семье такой возможности еще не выпадало никому.

— Так-так, — сказала она, когда он вошел в дом. — Отец на седьмом небе.

И в самом деле мистер Робертс, вернувшийся в эту минуту из киоска, сиял.

— Это необходимо отпраздновать. В газетах будет сообщение?

— Думаю, в завтрашней «Таймс», — ответил Тоби. Успех уже опьянил его.

— Чего-чего, а газет в этом доме всегда хватает, — сказал отец.

В тот вечер за бутылкой виски мистер Робертс с радостным удивлением проговорил:

— Какой год у нас нынче выдался а? Что у тебя, что у мамы.

— Мог ты такое ожидать? — спросила миссис Робертс сына.

— Нет. Я на верхний список и взглянуть не подумал, посмотрел уже под конец.

— А это поможет тебе устроиться получше?

— Не знаю. Через несколько дней съезжу в Кембридж, потолкую с доктором Хартфордом.

И в самом деле назавтра результаты экзаменов были опубликованы в «Таймс». Отклики последовали незамедлительно: в середине дня пришла телеграмма от Аманды и Мейзи, а кроме того — что было совсем неожиданно, — от Клэр: «Говорила же зпт глаза прогляжу зпт но отыщу. Пламенные поздравления зпт скоро увижу вас обоих». Видимо, она имела в виду его и Мейзи. Постепенно они узнали из газет, как окончили остальные. Боб, разумеется, получил диплом с отличием. Ну что ж, теперь Рита, наверное, успокоится. А вот у Мейзи дела были неважные. Всего-навсего «второй — два». То есть, по ее понятиям, она совершенно оскандалилась. И Тоби чувствовал себя виноватым: ведь не последнюю роль тут сыграло то, что она так много времени посвятила делам его матери.

«Не надо огорчаться, малыш, — написал он ей. — Ты же всегда можешь пересдать, если захочешь. Я знаю, какое это для тебя разочарование, но бывает и хуже. Материально это для тебя значения не имеет (утешение слабое, сам понимаю). Вот для меня — имеет. На той неделе — вероятно, в среду — собираюсь в Кембридж, повидаться с Хартфордом. Может, и ты туда приедешь? Тебе, наверно, уже известно, что у Боба дела обстоят именно так, как мы и предполагали. Для него это значит очень много. А ты теперь выкинь из головы Лоуренса, Джейн Остин и Джордж Элиот. Обоих Элиотов. И не унывай. Скоро увидимся. Души в тебе не чаю. Тоби».

«Души в тебе не чаю» все-таки слабее, чем «люблю», решил он, хоть и считал, что уже сжег свои корабли. О телеграмме от Клэр он, разумеется, не упомянул. А все-таки нет-нет, да и подумывал: можно ли рассчитывать на какую-то помощь от Ллэнгейна, если путь в науку почему-либо будет для него заказан?

Тоби встретился с Мейзи в ресторане отеля «Синий вепрь», куда пригласил ее пообедать. На сей раз он мог себе это позволить: мать настояла на том, чтобы по случаю окончания он принял от нее в подарок двадцать пять фунтов — из вырученных за картины денег.

Мейзи была в той самой белой блузке и черной юбке; к ним она надела широкополую шляпу с черной лентой вокруг тульи. Из-под шляпы спускались тугие завитки волос, они ложились на щеки и, как обычно, казались чуть влажными: не то эти вьющиеся, словно усики гороха, прядки были только что вымыты, не то блестели от ночного пота. Радость так и переполняла ее:

— Еще одно великое событие! Ты смотри, как их много, а?

У него были для Мейзи добрые вести. Он уже успел зайти к Хартфорду; тот сказал, что колледж, по-видимому, даст ему аспирантскую стипендию, и рекомендовал поработать в Лондонском университете под руководством профессора Тиллера.