Питер Гитерс - Кот, который всегда со мной

Эти «девичники» (как мы их стали называть) нам так понравились, что мы стали практиковать их на следующий год, а потом и на следующий. Традиция настолько привилась, что мы обзавелись ламинированными членскими карточками, узаконили группу и утвердили правила вступления (каждый член группы в случае необходимости должен иметь возможность заплатить за обед). Все это вызвало некоторую ревность со стороны супругов: они не понимали, почему, когда мы встречаемся, их не приглашают на наши сборища. Мы пытались объяснить, что это девичники. При этом я замечал, что все поворачиваются в мою сторону. Мне оставалось улыбаться, пожимать плечами и надеяться, что никто, особенно Дженис, не станет заморачиваться этой проблемой.

Хотя признаю, что время от времени возникали неловкие ситуации.

Чарли, сын Нэнси и Зигги, тоже проводил лето в Саг-Харборе и без преувеличений был не по годам развит. От маленького хитреца ничего не ускользало, и он ничего не забывал. Мы были с ним приятелями. Чарли становился подростком, и ему начали разрешать ездить ко мне на велосипеде, что он время от времени и делал, чтобы потрепаться о спорте и о фильмах с Адамом Сэндлером [21] Адам Ричард Сэндлер (р. 1966) — американский комик, актер, музыкант, сценарист и кинопродюсер. — и то и другое было нашим общим увлечением. Еще ему хотелось посмотреть какое-нибудь кино с голыми девицами, и это нас тоже роднило. Всякий раз, когда я заезжал за его матерью, чтобы отвезти на наше сборище, этот умник начинал меня с пристрастием допрашивать. Вот типичный пример нашего разговора:

Чарли: Привет, Пит. Куда собрались?

Я: Сегодня грандиозный вечер — ужин и кино.

Чарли: Девичник?

Я: Да.

Чарли (нахмурившись и сильно смущаясь): Можно задать вопрос?

Я: Конечно.

Чарли: Девичник — это разве не для девчонок?

Я: Естественно.

Чарли (помолчав и еще похмурившись): Желаю приятно провести время.

Как-то во время второго или третьего сезона девичников мы с Дженис обедали с друзьями Ореном и Бетси (в тот день я был вынужден приехать в город, ненадолго прервав свою летнюю изоляцию). Бетси что-то мямлила, не решаясь спросить, и наконец сказала:

— Несколько дней назад я говорила по телефону с Энди. Она была в самом приподнятом настроении — сказала, что вечером идет на девичник. Они ей очень нравятся. Приятельницы собираются поесть, выпить, потрепаться…

Она неловко замолчала, и Орену пришлось легонько подтолкнуть ее локтем, чтобы она продолжала.

— Я спросила, кто придет. Она сказала, Нэнси, Кэролайн, собиралась Эстер и… э-э-э… ты.

Я кивнул, не отрываясь от еды. Бетси деликатно выждала несколько секунд и тихо спросила:

— Не хочешь нам что-нибудь сказать?

Когда я ответил «нет», они с Ореном снова принялись за еду, и один только Бог знает, что при этом подумали.

Наши с Нортоном жизни были схожи не только в том, что летом в Саг-Харборе мы устанавливали стимулирующие, платонические отношения с представительницами противоположного пола.

И хотя я не большой любитель красться в высокой траве на заднем дворе, гоняясь за всякими маленькими тварями, зато мне нравится бродить по полю для гольфа и искать в траве потерянные маленькие белые мячики.

После тяжелого дня на солнцепеке Нортон больше всего любил пожевать кошачью мяту, растянуться на диване в уютной комнате и поспать. Я после тяжелого дня в кабинете наверху больше всего любил глотнуть пива «Питс уикед», рухнуть на тот же диван и смотреть по кабельному телевидению любой фильм, только чтобы в нем играла Грета Скакки. (Зафиксированное на бумаге обещание моему двенадцатилетнему дружку Чарли гласит: когда мама скажет, что ты достаточно вырос, приходи, посмотрим «Белое зло».)

Под вечер Нортон любил вскарабкиваться ко мне на стол, чтобы ему подольше почесали ушки и брюшко.

Я узнал, что есть возможность заказывать массажисток на дом, так что под вечер мог бы забираться на стол на заднем дворе и, слушая джаз в исполнении Майлза Дэвиса или Чета Бейкера, получать удовольствие от того, что мне растирают уши, живот и другие части тела.

Но мы с Нортоном не были тунеядцами, потому что изрядно трудились.

Я писал книги, сценарии телевизионных шоу и иногда кинофильмов.

А Нортон после нескольких лет, проведенных без всяких отношений с литературным сообществом, писал свою книгу.

Об этом подробнее.

Я благодарен всем, кто читает нортоновские книги (и особенно тем, кто их покупает, хотя читать — это тоже похвально). Считаю, что любого, кто прочел сотни страниц о приключениях вислоухого, четвероногого парня весом девять фунтов, можно по праву назвать сбрендившим на кошках. Да-да, именно сбрендившим. Утверждаю, опираясь на собственный опыт. Недавно мне позвонила мой агент Эстер Ньюберг, пребывавшая в легкой депрессии. Она только что получила подарок от друга — красивую рамку с фотографией ее кота Тейта. Эстер немного покоробил и показался странным выбор фотографического сюжета: он символизировал, что самые близкие отношения у нее сложились с кошками. Я был вынужден прервать поток излияний и заметил, что это всего лишь небольшой снимок ее кота. Я же последние десять лет писал целые книги об отношениях с моим котом. И рассказывал о нем, путешествуя по миру. «По-твоему, это странность? — спросил я ее. — Тогда не рассчитывай оставаться моим лучшим другом, и кот меня в этом поддерживает». Эстер согласилась, что по части странностей я ее обошел.