Питер Гитерс - Кот, который всегда со мной

Так появилась эта книга. Мы с соавторами попытались исправить исторические ошибки. Прошерстили весь мир в поисках редких рукописей, прочесали, что могли, провели сотни опросов, чтобы получить информацию. Приношу извинения за возможные упущения, и если в книге есть ошибки — это мяу кульпа. [24] Искаженное «меа кульпа» (mea culpa) — моя вина (лат.). Если правда, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, то еще более справедливо, что за каждым великим человеком стоит еще более великий кот. Надеюсь, благодаря нашему труду и энтузиазму этот факт станет достоянием мира.

Должен сказать, что, читая эти строки спустя несколько лет, я в который раз поразился тому, каким красноречивым мог быть мой кот, тем более что английский для него не родной язык. Представляете, как бы это звучало, если бы он писал на родном языке? Однако оставлю этот вопрос на суд ученых. Может, кота Владимира Набокова…

Окунувшись на короткое время в трудовой процесс, большую часть времени мы избегали публичного внимания. Разумеется, имея рядом с собой Нортона, невозможно было вовсе уйти с общественной сцены. Слишком он был востребован.

Он не только присутствовал на вечеринках, которые устраивали мы с Дженис, но его часто приглашали в гости, когда приглашали нас. Если мы шли на шествие во время Хэллоуина (в котором участвовали почти все дети восточной части Лонг-Айленда), он был с нами. Если ехали к друзьям покупаться или перекусить, Нортон с удовольствием нас сопровождал (правда, не купался, но что касается солнечных ванн и еды — этого никогда не упускал). Собирались приятели — он тут как тут и почти всегда получал от общения удовольствие. Я сказал «почти», вспомнив случай с Эдом, Кэролайн и их детьми, когда мы обменивались рождественскими подарками. Один из их подарков предназначался Нортону — костюм ангела. Мы прикрепили к коту маленький прозрачный венчик и крылышки и оценили вид, который, скажем прямо, был не очень, поскольку Эду и Кэролайн не сразу удалось меня убедить, что Нортона нарядили не северным оленем. Он тоже был не в восторге. И должен честно признаться: ту встречу вспоминал без удовольствия.

Одно из наших самых странных общественных обязательств возникло во время воскресного завтрака с Нэнси и Зигги. Мы уселись и уже хотели всецело заняться яичницей, когда Зигги объявил, что желает нам кое-что рассказать. И поведал, что случилось с ним накануне вечером. Они с Нэнси пошли на модную деловую вечеринку вроде тех, какие устраивают миллионеры в усадьбах на побережье, где ставят навес человек на двести и приглашают попеть популярных исполнителей. Нам всем приходится на таких бывать. Наши приятели пошли туда, поскольку в данном случае миллионер был одним из клиентов Зигги. Во время обеда Зигги обнаружил, что его соседкой по столу оказалась женщина, которую он до смерти боялся. В его описании это был самый страшный человек на Уолл-стрит: крутая нравом, грубая и, если дело касалось денег, беспощадная. Обычно неустрашимый Зигги перед ней робел. Но тем субботним вечером, поощряемый Нэнси, решился преодолеть страх и заговорить с ней.

Ну, так вот… Обед подали, и гости расселись по местам. Зигги раз сто то поднимал голову, то вновь опускал к тарелке и, улыбаясь, пытался придумать, с чего бы начать беседу, чтобы женщина не решила, что он безнадежный идиот. Они немного поговорили о деле, при этом Зигги умудрился не сморозить глупость. Затем за столом почему-то упомянули собак. Невеста Франкенштейна оживилась и спросила Зигги, есть ли у него собака? Он ответил, что нет. И неизвестно зачем добавил:

— Мой товарищ держит кота.

Женщина посмотрела на него как на ненормального, да Зигги и сам чувствовал, что сходит с ума. Уже собирался сказать: «Забудьте. Давайте вернемся к деньгам», — но почему-то продолжал гнуть свое, ускоряя процесс падения в пропасть безумия.

— Товарищ очень любит своего кота. — Он потел, и все за столом молча уставились на него. А Зигги, довершая дело, чтобы его признали неизлечимым психом, добавил: — Он даже написал о своем коте книгу.

Самая страшная в мире женщина встрепенулась, в упор посмотрела на Зигги и взволнованно, словно ей сообщили, что акции Ай-би-эм подскочили на сто пунктов, спросила:

— Этого кота зовут, случайно, не Нортон?

Мой приятель Зигги так и осел на стуле. А дела тем временем принимали совершенно сверхъестественный оборот. Победительница всеньюйоркского конкурса на звание «Мисс Злыдня» стала его умолять познакомить ее с моим котом.