Джером Сэлинджер - Собрание сочинений

— Хорошо, хорошо, хорошо, — промолвил Зуи, не открывая глаз. — Никто не совершенен, дружок. — Без усилий, только смягчив и ослабив голос, но не повышая до фальцета, он изобразил перед Фрэнни знакомую и неизменно точную пародию на их мать, изрекающую свои наставления: — В пылу мы произносим много такого, барышня, чего на самом деле не хотим, а на следующий день очень об этом жалеем. — Затем вдруг нахмурился, открыл глаза и несколько секунд просто смотрел в потолок. — Первое, — сказал он. — Мне кажется, тебе кажется, будто я намерен отобрать у тебя эту молитву или как-то. Нет. Я этого не хочу. По мне, можешь валяться на диване и читать вводную часть Конституции хоть до скончания веков, но я пытаюсь…

— Это прекрасное начало. Просто прекрасное .

— Прошу прощения?

— Ой, заткнись. Ты продолжай, продолжай.

— Я как раз начал говорить, что против молитвы совершенно не возражаю. Что бы тебе там ни казалось. Не ты первая, знаешь ли, кому пришло в голову ее читать. Я однажды обошел все армейско — флотские магазины в Нью-Йорке — искал себе приятный, страннический такой рюкзак. Собирался набить его хлебными корками и пуститься, к черту, по всей стране. Читая молитву. Неся Слово. Все дела. — Зуи помедлил. — И я не затем это говорю, елки-палки, чтобы показать тебе, что некогда я был Таким Же Впечатлительным Молодым Человеком, Как Ты.

— Тогда зачем это говорить?

— Зачем говорить? Я говорю затем, что мне есть что тебе сказать, и, быть может, я не вполне к этому подготовлен. Поскольку некогда мною владело сильное желание самому читать молитву, но я не стал. Кто знает, может, у меня к тебе какая-то зависть — что ты попробовала. Вообще-то вполне возможно. Во-первых, я липовый. Вполне вероятно, мне просто чертовски не нравится изображать Марфу рядом с какой-нибудь Марией. [224] Аллюзия на Лк. 10:38–42. Тут черт ногу сломит.

Фрэнни предпочла не отвечать. Но подтянула Блумберга еще чуточку ближе и странно, двусмысленно его приобняла. Затем глянула в сторону брата и сказала:

— Ты подхалим. Ты в курсе?

— Придержи комплименты, дружок, — может, придется брать их назад. Я все равно тебе скажу, что мне не нравится во все этой твоей канители. Готов я к этому или нет. — Тут Зуи секунд десять или около того пусто пялился в штукатурку на потолке, потом опять закрыл глаза. — Первое, — сказал он. — Мне не нравится этот номер с Камиллой. [225] Камилла — героиня трагедии французского драматурга-классициста Пьера Корнеля (1606–1684) «Гораций» (1640) — сестра Горация и возлюбленная Куриация, принадлежавших к противоборствующим партиям; поэтому она лила слезы при каждых победе или поражении. Не перебивай меня, а? Я знаю, что ты законно распадаешься на куски. И я не думаю, что это актерство, — я вовсе не в том смысле. И мне не кажется, что это подсознательная мольба о сочувствии. Или в этом духе. Но я все равно говорю, что мне это не нравится. От этого туго приходится Бесси, туго приходится Лесу — и, если ты до сих пор не заметила, от тебя уже пованивает ханжеством. Черт возьми, да ни в одной религии мира нет такой молитвы, что оправдывала бы ханжество. Я не говорю, что ты ханжа, — ты не дергайся! — но говорю, что вся эта истеричность твоя чертовски некрасива.

— Ты закончил? — спросила Фрэнни, весьма заметно подаваясь вперед. В голос ее вернулась дрожь.

— Ладно, Фрэнни. Давай уже, хватит. Ты обещала меня выслушать. Худшее, наверное, я уже выложил. Я просто пытаюсь тебе сказать — не пытаюсь, говорю, — что все это очень нечестно по отношению к Бесси и Лесу. Им ужасно — и ты это знаешь. Ты знаешь, черт бы его побрал, что Лес вчера вечером перед тем, как лечь спать, весь сам не свой хотел принести тебе мандаринку? Господи. Даже Бесси не выносит историй, если в них есть мандаринки. И бог свидетель, я тоже. Если ты собираешься эту канитель со срывами продолжать, уж лучше возвращайся к чертовой матери в колледж. Где ты не младшенькая в семье. И где, бог свидетель, ни у кого не возникнет позыва нести тебе мандаринки. И где ты не хранишь свои чертовы туфельки для чечетки в чулане.

В этот момент Фрэнни довольно-таки вслепую, но беззвучно потянулась к коробке «клинексов» на мраморном кофейном столике.

Зуи теперь отвлеченно глазел на старое пятно от рутбира [226] Рутбир (сарсапарилья) — газированный напиток, традиционно — из экстракта коры корней сассафраса (американского лавра), изобретен американским фармацевтом Чарлзом Элмером Хайрзом в 1866 г. на потолке, которое сам же и оставил лет девятнадцать-двадцать назад, пальнув шипучкой из водяного пистолета.