Томас Эспедаль - Идем! или Искусство ходить пешком

Путешествуя, мы верим, что возвращаемся ко временам юности. Но на самом деле это иллюзия. Мы просто грезим, путешествие требует от нас, чтобы мы были молоды. Путешествие рассчитано на то, чтобы увидеть мир распахнутыми глазами, глазами юности. Мы постигаем новое, мы любопытны и охочи до ощущений, мы с радостью позволяем убедить и обольстить себя, мы путешествуем обратно во времени, назад к юности.

Мы ведь считаем, что имеем право на вечную молодость, и путешествие требует, чтобы мы забывались и грезили. Это не так уж и сложно. Нужно только выбрать себе город, найти место с красивым видом и хорошей музыкой, заказать вина и анисовой водки, ввязаться в спор с незнакомцами, пообщаться с юными легкомысленно одетыми девицами и с длинноволосыми юношами, которые носят карманные издания в пиджаках, поболтать о политике и литературе, об Антонио Грамши [67] Антонио Грамши (1891–1937) — основатель и руководитель Коммунистической партии Италии, теоретик марксизма. и Пьере Паоло Пазолини [68] Пьер Паоло Пазолини (1922–1975) — итальянский писатель, сценарист и кинорежиссёр. .

И вот мы уже возвращаемся в утраченное время, во вновь обретенное время. Мы переходим с балкона в зал, садимся за единственный стол в центре помещения, теперь можно и поспорить. Революция по-прежнему возможна, но как устроить бунт и кто будет организовывать новое общество? Всемирная революция должна стартовать здесь, в Греции — в колыбели демократии, очаге преобразований, на родине революций, но прежде всего нужно сокрушить капитализм в США и добиться справедливости в Китае. А как быть с мусульманскими странами, созрели ли они для революции в духе греческих идеалов? Революции, цели которой сформулировала в одну из мартовских ночей в четверг подвыпившая афинская молодежь? Нет, не созрели, считаем мы, в этом мы единодушны. Читали ли мы «Пир»? Ведь это революционная книга, ведь она изменила мир? Нет, говорим мы. Разве мы не понимаем, что Платон ошибался в трактате «Государство» и был прав в трактате «Симпозиум»? Все реформы черпают свою силу в Эросе, и любовь — подлинная цель всех революций. Разве мы не читали «Сон в летнюю ночь» Шекспира? Действие происходит в Афинах, на великом празднике любви, бесконечной и безграничной. Шекспир провозглашает триумф любви, с любви начинается новый отсчет человеческой жизни. И все, как всегда, начинается в Афинах. Да, соглашаемся мы. Мы позволяем себя убедить — и Сократу, и Шекспиру, и афинской молодежи. И неожиданно сами оказываемся в самом центре революции, в центре преобразований. Да, наконец-то мы в Афинах. Городе юности, городе мечты.

Скоро три часа, в кафе начинает мигать свет. Революция, может, только начинается, но вот кафе уже закрывается, и мы вынуждены попрощаться со своими новыми друзьями.

— Да, а кстати, где мы будем спать? — спрашиваю я.

— У нас два места в хостеле, там есть общий спальный зал на восемь персон. Так что заночуем по-солдатски, — отвечает Нарве.

— Звучит заманчиво. Словно начинается новое путешествие, — отвечаю я.

— Утром, в половине одиннадцатого, есть автобус в Дельфы. Оттуда мы и начнем свой пеший поход. Мы пойдем горной дорогой, возраст которой — два с половиной тысячелетия. Утром я покажу тебе карту.

Карта примитивная и неточная. Греческие карты, конечно же, значительно лучше турецких, которые кажутся совершенно непригодными. В Турции военные решают, куда можно и куда нельзя идти, что можно увидеть, а что нельзя. По картам можно судить, что Греция более обозрима и свободна, чем Турция, но менее доброжелательна и гостеприимна, чем другие страны, ведь мы привыкли путешествовать, ориентируясь по точным картам, которые показывают то, что есть на самом деле.

Но точных карт нет в продаже. Самые точные карты рисуют люди, которых мы встречаем в пути. Они-то как раз доброжелательны и точны. И так обстоят дела во всех без исключения странах. Самые лучшие карты излагаются устно и жестами, пишутся авторучками на клочке бумаги. А порой случайные прохожие тебе не просто подскажут, как пройти в то или иное место, но и пройдут с тобой часть пути, чтобы показать, где именно дорога сворачивает, где тот самый сложный поворот. Это самый надежный метод — именно так ты и путешествуешь, осваивая пейзажи и дороги, так ты и находишь точный, кратчайший путь, по тропам и дорогам, о которых другие не имеют представления. Это и есть наш путь, наши маршруты, наши перекрестки. И все это не имеет никакого отношения к картам и дорогам.