Нагиб Махфуз - Зеркала

— Но как же можно упустить такой случай?! — возразил муж.

Аглан и я дружно его поддержали. Поднимаясь с места, Галяль Мурси заключил:

— Я высказал свое мнение и настаиваю на нем.

— Ты должен как можно скорее встретиться с режиссером, — ехидно заметил Аглан.

Когда мы с Агланом вышли из дома Фаизы, я сказал ему:

— По-моему, Абдо Ибрагим в курсе дела!

Он громко рассмеялся.

— Конечно. И, воспользовавшись случаем, нанес сопернику сильнейший удар.

— Как ты думаешь, что она решит?

Аглан задумался.

— Если не ошибаюсь, тщеславие ее сильнее любви.

Он оказался прав. Фаиза согласилась сниматься в кино. И имела немалый успех. Вскоре получила несколько новых предложений.

Галяль бросил ее, и она не смогла его удержать. А вскоре муж развелся с ней под предлогом защиты детей от богемной атмосферы, которая воцарилась в доме. Этим поступком он доказал, что его безразличие было лишь оболочкой, скрывавшей злость. Фаиза переехала в маленькую, но уютную квартирку в Замалеке. Мы с Агланом как-то навестили ее, застали там доктора Абд аль-Хамида Садека и его любовницу-журналистку Ниамат Ареф, жену доктора Зухейра Кямиля. Она специализировалась на театральной критике. Фаиза выглядела, как всегда, веселой и счастливой. Когда мы возвращались от нее, Аглан сказал:

— Возможно, она скучает по детям, но и это ее не остановит. Должен тебе признаться: я всегда рад, когда успеха добивается крестьянин или крестьянка, какова бы ни была цена этого успеха.

Мое внимание он привлек в первый же день, когда я поступил на службу. Я счел его крупным чиновником или отпрыском знатной фамилии. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что он всего лишь мелкий клерк в секретариате, окончил начальную школу и получает восемь фунтов жалованья. Высокий ростом, стройный, красивый и необычайно представительный, он в свои тридцать лет был отцом пятерых детей.

— Взгляни на эту игру природы, — говорил мне про него Аббас Фавзи. — Она наделила его внешностью, достойной начальника протокольного отдела министерства иностранных дел, и поскупилась дать ему иные качества, от которых была бы польза и ему самому, и другим людям.

Тот же Аббас Фавзи говаривал:

— Он живет, но не здравствует!

Кроме жены и детей, на иждивении Фатхи Аниса находились мать и две разведенные сестры. Таково было его положение, когда началась война и принесенная ею дороговизна. Нередко он подходил к Аббасу Фавзи или Абдаррахману Шаабану и говорил:

— Кто из вас даст мне пиастр на бутерброд, будет вознагражден сторицей в Судный день.

Заметив посетителя в конторе, он спрашивал его, не может ли чем ему услужить, и охотно выполнял любые поручения. А выполнив, без стеснения просил сигарету.

Абдаррахман Шаабан жалел его и как-то сказал Аббасу Фавзи:

— Надо бы помочь Фатхи.

— Я бы с удовольствием, но что мы можем сделать? — сказал устаз Аббас.

— Дайте ему должность, на которой он сможет брать взятки.

Такие места есть в отделе кадров, в финансовом, в отделе закупок, на складе, но у него не хватает данных, — улыбнулся Аббас Фавзи.

— Есть директора департаментов с начальным образованием! — возмутился Абдаррахман Шаабан.

— Я имею в виду другое — протекцию. По-моему, самая крупная фигура среди знакомых Фатхи — дядюшка Сакр, курьер.

Фатхи сам изобрел способ борьбы с голодом, использовав свои внешние данные. Он являлся в какую-либо семью под видом жениха. На первых порах его всюду принимали благосклонно. А пока наводили справки, он регулярно наносил визиты главе семейства и рассчитывал время так, чтобы угодить к обеду или ужину. Когда его приглашали к столу, он неизменно отвечал:

— Лишь низкий человек отвергает предложенную честь!

И ел с такой жадностью, словно хотел насытиться до конца дней своих. Пока выяснялось, что жених он неподходящий, и ему отказывали, Фатхи успевал не раз наесться до отвала. Он продолжал свои похождения в разных частях города, пока слухи о них не дошли до его коллег. Над ним стали смеяться. А в один прекрасный день он явился на работу, одетый в галабею. Начальником секретариата был еще Тантауи Исмаил. Он призвал Фатхи и грозно спросил его:

— Что это значит, Фатхи-эфенди?

— Костюм сносился окончательно, — простодушно ответил тот. — Три года назад я перелицевал его, а сейчас он протерся до дыр. Я и пуговицы не могу купить.

— Но это противоречит инструкции, — в замешательстве ответил устаз Тантауи.