Алексей Моторов - Преступление доктора Паровозова

— А это что??? — вдруг схватив его за руку, я показал на татуировку. — Что здесь написано?!

— Ну, так… — Он немного замялся, улыбнулся и сказал: — Это когда мне баба моя малявы стала первые слать, я ее имя и нацарапал. Да только видишь, криво получилось, решил сам колоть, а, собака, больно.

— Так ее Леной зовут, — потрясенный всем этим, почти прошептал я, — бабу твою?

Тот не стал отвечать, а лишь хитро подмигнул.

Вот оно что! Не ЛЕНЯ, а ЛЕНА! Буква «А» такая кривая, что на «Я» похожа. Все понятно. Я обознался.

Обознался. Как же я раньше не понял, что передо мной не Леня, а абсолютно незнакомый человек? Ведь неделю от него не отходил, разговоры вел. Да просто у него типичная для сироты судьба. Детдом, кражи, тюрьмы. Какая-то невероятная усталость вдруг навалилась, даже ноги еле идут.

Я уже в третий раз дошел до корпуса травмы, пиная опавшие листья, и повернул обратно. Крутились какие-то обрывки мыслей, но ничего путного в голову не лезло.

Да что же ты здесь прохлаждаешься! Ведь нужно все отменить, пока не поздно! Телефон! Мне позвонить нужно срочно! Я взглянул на часы и побежал.

И сразу столкнулся с ними. Они шли навстречу, нехорошо улыбаясь, стуча по кафелю своими тяжелыми коваными ботинками. Те же, что и тогда, в первую ночь. Завернули к лестнице и начали не спеша подниматься. Один длинный, сутулый, другой широкий, приземистый. Гицели вернулись.

Я стоял на пороге комнатки недалеко от кабинета УЗИ. Помещение для дежурного врача, ключ от которого передается по смене. Буду спать тут, а не в коридоре, как обычно. Сегодня Маленков разрешил Вите пользоваться своим кабинетом, как раз он там сейчас дрыхнуть должен. Комнатка была крохотной, еще удивительно, как в нее влезла кушетка, стол и два стула. Телефон стоял на дальнем конце стола. Я еле втиснулся между кушеткой и столом и схватил трубку, но гудка не услышал, только шум и треск.

Да черт бы побрал эти спаренные телефоны! Даже здесь эта Первая Градская вне конкуренции.

На целый корпус не могут нормальный номер выделить. Придется подождать, хотя времени в обрез.

Нет, ну как же я лопухнулся! А ведь мог таких дел наворочать. И Маринку заодно подставить. Ладно, лучше, как говорится, поздно… Опять гудков нет, ну что ты будешь делать!

Мне бы лишь сентиментальным воспоминаниям предаваться, пионерлагерь все никак не забуду. Вот из-за чего я едва не влетел. Невероятный у меня все-таки инфантилизм. Интересно, пройдет ли это когда-нибудь? Ну да, трогательная история про бассейн, вместо которого сначала накупили гитар. Я из-за этого врачом стал. Абсолютно несерьезная причина для выбора жизненного пути.

А мои вожатые? Они, между прочим, тоже хороши! Увидели такого лопуха и давай байки травить. Только и делали, что рассказывали, какой кайф в медицинском учиться. Особенно расписывали, как туда поступить ничего не стоит. Мол, скажешь формулу воды на экзамене по химии, пятерка, считай, у тебя в кармане! А я как дурак уши тогда развесил, не понимая, что там почти у каждого или мама доцент, или папа профессор. Может, им и достаточно было формулу воды знать, а мне уж точно нет.

Наверное, один я из всех дружбинских пионеров шесть раз в институт поступал, да к тому же десять лет в реанимации отработал. И все для того, чтобы сидеть сейчас в прокуренной, замызганной конуре с тараканами и через каждые десять секунд хватать эту чертову трубку. Хорошо еще, что у Маринки в Кратове есть городской телефон. Поселок старых большевиков, недобитых другим старым большевиком.

Наконец-то! Я выхватил из кармана бумажку и едва набрал первые три цифры, как дверь в комнату приоткрылась. Я тут же бросил трубку на рычаг.

Сначала показалась аккуратная седая голова, потом дверь открылась пошире. На пороге стояла старуха-актриса, испепеляя меня взглядом. Постучаться ей и в голову не пришло.

— Мое состояние ужасно, а я вынуждена целый час бегать, искать вас по всей больнице!

Вот ведь старая сволочь, целый час бегает, даже не запыхалась!

— Что случилось? — Я изо всех сил старался быть спокойным и корректным. — Зачем вам меня искать?

— Вы еще спрашиваете! Мочи как не было, так и нет, никакого лечения мне не проводится, я требую, чтобы меня срочно показали профессору!

Ну что ты с ней будешь делать? Я прикрыл глаза, выдохнул и сказал:

— У вас есть моча, просто пощупайте свои штаны. Профессор уже давно дома и появится только завтра. После ужина я буду делать обход, кроме того, скажу сестре, чтобы вам дали таблетку. И сразу станет легче, поверьте. А сейчас прошу простить, мне некогда.