Владимир Кунин - На основании статьи…

— Что это, доктор? — спросил Кирилл Петрович.

— Я встретил вашу жену в коридоре. Она скоро вернется, — ответил доктор Кольб. — Фрау Теплов просила сказать вам, что это — витамины…

«В самом деле?» — хотел спросить Кирилл Петрович, но забыл, как это говорится по-немецки. И просто поднял глаза на доктора:

— Erlich? — что по-русски значило: «Честно?»

На что доктор Кольб улыбнулся и похлопал его по плечу:

— Герр Теплов! Мы сделаем все, чтобы вы ушли от нас совершенно здоровым. А сейчас, извините… Я должен помочь герру Когану. Если у него возникнут вопросы, пожалуйста, поработайте переводчиком.

Доктор Кольб подошел к кровати Рифката, где сестричка и анестезиолог уже настраивали и подключали свой красивый аппарат.

Рифкат сидел на кровати, свесив старческие жилистые босые ноги. Он был в одних трусах, без рубашки. Сидел, испуганно выставив на всеобщее обозрение всю галерею ужасающе бездарных татуировок своего прошлого тюремно-лагерного и ссыльно-поселенческого советского столетия, и, ничего не понимая, затравленно смотрел на Кирилла Петровича…

Помимо следователя по особо важным делам прокуратуры города Ленинграда К. Степанова, дознавателя УООП… или ГУВД? Кто помнит!., майора милиции Н. Зайцева и старшего оперуполномоченного отдела уголовного розыска капитана милиции А. Петракова, в следственном эксперименте участвовали еще несколько человек.

Два ужасно важных типа из Государственной Пробирной палаты, невероятно похожих на портреты членов Политбюро, торжественно и строго реющих над полупьяной первомайской демонстрацией.

Три крайне самодовольных представителя «Росювелирторга» в дорогих дакроновых костюмах и…

…два испуганных ломбардных приемщика золота и драгметаллов с такими откровенно жуликоватыми физиономиями, что Леха Петраков чуть сознание не потерял от бесконтрольного охотничьего всплеска — немедленно их «хватать», «держать» и «не пущать»!

Ну и, естественно, зорко наблюдающий за следствием специальный корреспондент Очень Центральной Газеты Союзного значения — известный журналист К. Теплов.

Он там присутствовал для последующего создания гневного эпохально-газетного произведения, выражающего мнение Партии и всего Советского Народа. А как известно: «Народ и Партия — едины!»

Пробирная палата предоставила следствию три подлинных «империала» — золотые монеты 1893 года достоинством в 10 царских рублей.

Со специальными сертификатами, для унизительного и смехотворного сравнения с «фальшаком», кустарно изготовленным каким-то уголовником, ранее торговавшим старыми мотоциклами. Правда, «алимхановских» десятирублевиков они еще не видели…

Модный и, как говорили раньше, «явно хорошо упакованный», дакроновый «Росювелирторг» тоже привез две такие же монеты. Но выпуска уже 1896 года. А заодно и бинокулярную лупу, которая надевается на голову, создает стереоскопический эффект и сильно увеличивает разглядываемый предмет.

Ломбардники, вызванные в Большой дом в качестве «экспертов», так перетрусили, что готовы были добровольно подписать чистосердечное признание во всех своих грехах и в дальнейшем без устали сотрудничать со следствием.

На всякий случай они делали вид, будто вот такие золотые монеты они видят вообще первый раз в своей кристально честной жизни! Что не помешало им захватить несколько бутылочек с проверочными реактивами для определения подлинности драгоценных металлов…

Весь этот эксперимент был похож на маленькое самодеятельное цирковое представление. На Костином столе были выложены три монеты из Государственной Пробирной палаты, отдельно от них — два империала из «Росювелирторга» и семь николаевских десятирублевиков, изготовленных подследственным Алимхановым Рифкатом Шаяхметовичем.

Ни ляпис, от которого поддельное золото становится бурым и начинает пузыриться, ни вонючая кислота, способная прожечь все на свете и снять любое тонкое металлическое покрытие (кроме настоящего золота!), не оставили ни малейшего следа на червонцах Рафика-мотоциклиста.

Визуальных различий, даже при помощи стереоскопической бинокулярной лупы, обнаружить тоже не удалось.

Тогда представители Пробирной палаты тут же сделали неглубокий, как они выразились, «соскоб» с фальшивых монет и быстренько произвели анализ на специальном небольшом устройстве, только что вынутом из портфеля.