Луис Леанте - Знай, что я люблю тебя

Два часа он провел под машиной, периодически смазывая радиатор мылом и не обращая внимания на боль в разъеденных едкой кашей пальцах. Потом разровнял мыльный слой ладонью, вылез из-под капота и без сил рухнул прямо на солнце. Африканцы глазели на него с любопытством.

— Теперь надо подождать несколько часов, пока мыло не высохнет. А после всем — пи-пи!

Чтобы доверху наполнить радиатор, у них ушло два дня. Хорошо еще, воды оказалось достаточно. Наконец настал тот счастливый миг, когда Сантиаго сунул ключ в замок зажигания, повернул его, и мотор взвыл. Легионер подождал немного, чтобы удостовериться, не подтекает ли радиатор. Андия не переставая смеялась и кричала какие-то фразы на родном языке. Меньше чем через час лагерь был свернут, и вновь нагруженная машина тронулась с места.

Через пять дней пути пейзаж начал меняться. Все больше машин, все больше бредущих пешком людей — значит, Тифарити совсем недалеко. Они прибыли туда двадцать четвертого декабря, после тринадцати дней пути, почти на месяц позже оговоренного срока. В жизни Сантиаго эта поездка стала самым тяжким испытанием. За несколько километров от Тифарити их встретили солдаты ПОЛИСАРИО. Они пытались навести хоть какой-то порядок в хаосе стекающихся беженцев, подбирали путников и рассаживали их в грузовики, оттаскивали с дороги сломанные машины, снабжали водой тех, у кого она закончилась, и указывали место, где можно разбить лагерь. Сантиаго Сан-Роман предоставил матери Лазаара объясняться с ними. Вряд ли его прическа под ноль и внешность легионера способствовали бы росту симпатии к ним со стороны вояк.

Испанская армия бросила Тифарити. Солдатские бараки и опорный пункт были заняты войсками ПОЛИСАРИО. Вокруг на много километров простирался лагерь беженцев. Местное население предоставило прибывшим убежище в своих палатках и хижинах. Каждая семья старалась устроиться с максимально возможным в таких условиях комфортом. Спешно строились импровизированные загоны для скота. Возводился полевой госпиталь. Постоянно подъезжали грузовики и легковые автомобили. Солдаты были просто не в состоянии организовать пристанище для такой огромной массы людей. Несмотря на то что военные предпринимали все возможные усилия, чтобы успокоить людей и не допустить пораженческих настроений, старожилы — те, кто уже торчал здесь месяца два, — мало-помалу уходили на восток, за алжирскую границу, в поисках более безопасных мест.

В тот день, когда Сантиаго привез семью в Тифарити, поднялась такая песчаная буря, какой он не видел за весь год в Сахаре. Яростные порывы ветра срывали с места палатки и поднимали с земли облака пыли. Импровизированный лагерь разметало всего за несколько минут. Женщины копали в песке ямы, засовывали туда детей и спрыгивали сами, стараясь закрыть лицо платком. На расстоянии трех метров уже ничего не было видно. Сантиаго спрятался в «лендровере» вместе с Андией. Проклятый песок проникал во все щели. Влажность воздуха была настолько низкой, что легионер чувствовал, как у него пересыхают глазные яблоки. Это был настоящий ужас. Он пытался моргать, сидеть с закрытыми глазами, но это мало помогало. Он пожаловался Андии. Девушка облизнула ему веки, но они моментально высохли. Сантиаго всерьез испугался, что ослепнет. Сухость в глазах была нестерпимой. Андия его успокаивала. Ближе к рассвету, когда ветер наконец стих, Сан-Роман уже не мог открыть глаз. Он улегся под парусиной, которую натянули мальчики и замер, напуганный и несчастный, чувствуя, как маленькая ручка Андии крепко сжимает его ладонь, не отпуская ни на секунду.

Братья Лазаара везде разыскивали своего старшего, но его нигде не было. Три дня они методично обходили весь лагерь. В этом всеобщем хаосе было действительно очень трудно найти нужного человека. С каждым днем прибывали все новые и новые группы беженцев. Хотя точное число людей не поддавалось подсчету, по самым скромным прикидкам, их собралось около пятидесяти тысяч. Днем они страдали от испепеляющего зноя, ночью дрожали от пронизывающего до костей холода. Армия предоставляла достаточно воды из тех источников, которые не были отравлены, но с питанием дело обстояло гораздо хуже. В этих условиях все припасы, которые семье удалось доставить на «лендровере», превратились в настоящее сокровище. Их спасали две курицы, несущие яйца, и коза, дававшая молоко. Чай тоже пришелся как нельзя кстати, но его запасы быстро таяли, так же как и запасы сахара.