Даниэль Глаттауэр - Навеки твой

Когда действие медикаментов проходило, — это случалось, как правило, между полуночью и рассветом, — она снова оказывалась в одиночестве на другой стороне, покинутой всеми, кто играл в ее жизни важную роль, и неспособной сделать хотя бы мышиного шажочка к ним навстречу. Ее враг, Ханнес, снова оказывался на темной стороне и становился причиной всех несчастий, причиной ее заболевания. Мысль о близости к этому человеку смущала Юдит, хуже того, она с нетерпением стремилась к ней. И сама удивлялась приступам наивной доверчивости и своей раболепной покорности.

Однако и в периоды плохого настроения случались изломы. Иногда Юдит ловила себя на том, что ее выруливало в противоположное направление на путь, который уводил все дальше от близких людей, не делавших ей ничего дурного, и который неизбежно вел в тупик изоляции. И тут она вспомнила о предупреждении психиаторши. Похоже, Юдит вознамерилась тупо, не доверяя никому и относясь ко всем враждебно, следовать курсом на остров вечных сотенных пациентов. Чтобы этого не допустить, она принимала таблетку, и клетки мозга отправлялись в следующий заезд по русским горкам.

В магазине Бьянка приготовила еще один сюрприз. На офисном стуле Юдит восседал Басти, на коленке — бумага и шариковая ручка. Молодой человек смущенно покручивал пирсинговый шарик чуть выше губы.

— Мы вышли на его след, — объявила Бьянка.

Юдит представила, как слова вылетают у Бьянки изо рта в виде пузыря с текстом внутри, как в детективных комиксах.

— Думаете, мы забыли? Нет, мы хотим, чтобы вы снова встали на ноги, так, Басти?

Молодой человек пожал плечами, но потом одобрительно кивнул. Бьянка провела рукой по его рыжей шевелюре и наградила поцелуем в лоб.

Вслед за этим они выступили со своим первым отчетом о проделанной работе: сначала они решили наблюдать за Ханнесом, когда тот будет входить в архитектурное бюро и выходить из него. Но там он ни разу не появился, сколько бы раз Басти ни выходил на слежку, — пояснила Бьянка. — Вывод: он работает где-то еще или дома, либо болен, либо в отпуске. Басти быстро пролистал свои записи, поднял изогнутый палец и пробубнил: или он безработный.

В течение восьми рабочих дней после службы Басти припарковывал свой автомобиль на Нисльгассе напротив дома Ханнеса и вместе с Бьянкой брал под наблюдение парадную дверь. Там он появлялся довольно часто, я собственными глазами локализовала объект, — хвасталась Бьянка. Юдит: идентифицировала объект. Бьянка: что, простите? Юдит: ты хочешь сказать, что узнала его? Бьянка: ну да, это он самый, ваш Ханнес, то есть ваш экс-Ханнес. Так, как он двигается, не делает никто в мире.

В самом Ханнесе, правда, трудно было найти нечто подозрительное, — узнала Юдит, — он приходил или выходил всегда один. Вид у него был затравленный или нервный. Один раз он попридержал дверь для пожилой дамы, в другой раз дружелюбно поприветствовал у входа молодую семейную пару. Одет неброско, так что даже Бьянка не могла точнее описать его одежду.

Дальнейшие наблюдения выявили следующее: в отдельные вечера Ханнес покидал дом неоднократно с короткими интервалами — и никогда с пустыми руками. Иногда у него под мышкой была папка с документами. В другой раз он нес черный деловой портфель, несколько раз его видели с фиолетовым спортивным рюкзаком за спиной, пару раз с болтавшимися в руках хозяйственными сумками и один раз с большим завернутым предметом на плече, видимо тяжелым, как можно было понять по его напряженным движениям.

— Когда Ханнес выходил из дома вечером в последний раз, а также оставался ли в какие-то дни на ночлег за городом, пока неизвестно. Но скоро мы это выясним, — решительно заявила Бьянка, — если нам вообще это еще нужно. Так нам продолжать, начальница? Нам, в принципе, понравилось.

После недолгого колебания Юдит дала добро. Не могла же она лишить их радости поучаствовать в первом совместном деле?

Когда она получила в руки письмо от Ханнеса, то пребывала в положительной, гармонической фазе. Это первое непосредственно ей адресованное письмо с момента его таинственного ухода в тень летом. Юдит оценила как добрый знак, что ее рука при этом не дрожала. Она прислонилась к кухонным полкам, откусила от круассана и принялась изучать послание с таким же чувством, будто это обычный рекламный буклет по установке оконных уплотнителей. Две страницы длинного текста были напечатаны на компьютере. Они выглядели неброско, как и штамп отправителя: «Ханнес Бергталер, Нисльгассе 14/22, 1140 Вена».