Аноним -- - Незабудки

Возможно, будь я влюбчивым, как мои ровесники, имей какой-нибудь предмет страсти с белыми косами и

глупыми синими глазами, я рисовал бы ее и достиг бы высот. Но я оставался равнодушен в девчонкам;

поэтому портретистом не стал.

Когда мне не хватало сюжетов, я брал художников-романтиков и писал картины под впечатлением от них.

Я не тупо копировал тех, кого любил. А создавал собственные сюжеты, навеянные чужим настроением.

Выписывал горные озера и поросшие деревьями скалы, и уходящую в непонятность таинственную даль --

чего сам никогда не видел в окрестностях нашего города.

Я знал, что все это пока не более, чем ученичество.

Что даже я со своим гениальным талантом должен пройти все стадии развития.

Поэтому трезвым умом понимал: это наброски.

А настоящее мое призвание -- картины в тонкой технике прошлых веков. Тщательно выписанные

контуры, многочисленно наложенные лессировки, сглаживающие переход красок и создающие иллюзию

самопроизвольного зарождения правильного тона.

Для этого стоило учиться.

Туда я и ехал сейчас, локтем прижимая папку со своими картонами и все еще продолжая жевать мамины

булочки...

Я трясся в вагоне, стараясь не замечать тупые рожи соседей -- а внутри меня клокотали вулканы

художественной страсти.

Я уже мыслил себя великим художником.

Даже не в смысле славы.

А в величии картин, которые я напишу, увековечив свое имя в анналах истории.

Я еще не знал, что станет моей благотворной темой.

Натюрморты, полные гармонии соразмерности и покоя.

Или городские сцены, замершие кусочки жизни.

Или манящие в себя таинственные пейзажи природы.

Или даже исторические сюжеты -- дымные небеса и парящие в кровавом сумраке любимые римские орлы.

Или...

Во что выльется моя страсть, должна была показать дальнейшая жизнь в Академии изящных искусств.

Я знал, что она выведет меня на нужный путь.

Ведь в меня так верила мама...

Упоминая свой атеизм, я не договаривал до конца.

Да, мне была противна общепринятая религия. Поклонение ничтожных людишек ими же распятому

мертвецу.

Мне была ненавистна сама христианская вера.

Но...

В ошеломляющих и пугающих меня проблесках взрослого ума я понимал, что вообще без веры жить

нельзя.

Нельзя в принципе.

Только вера бывает разной.

Ребенок не сомневается в завтрашнем восходе солнца.

Старик надеется, что проживет еще один день.

Ревностный христианин уверен: соблюдая все заповеди, он проживет определенное количество лет. После

чего тело сгниет в гробу, а душа будет вечно прозябать в унылом раю под пение бесполых ангелов.

Я верил, что стану художником.

Но постепенно осознал, что такой коротконаправленной веры недостаточно для полноты бытия.

В какой-то момент я даже завидовал тупейшему из христиан, обладающему верой, которая скрашивает

каждый его день.

Но я видел: христианство, наипаскуднейшая из всех существующих религий, основана на вере столь же

убогой, как их девственные монахини.

Хотя на протяжении истории люди призывали на помощь множество верований.

Эта мысль пришла не сама; я прочитал тоненькую книжечку не помню какого автора, где он

несколькими словами разъяснил, что изначально вера возникла именно как принятие сверхъестественных --

то есть не подвластных человеку -- сил для объяснения необъяснимых явлений природы.

Вроде грозы или солнечного затмения.

Все началось в дикарские времена.

И пришло к достойному завершению -- нынешнему христианскому убожеству.

Я стал скупать всяческие книжонки: в последнее время в свободной продаже их появилась целая масса -- и

принялся жадно и без разбора впитывать предшествующие опыты человечества в разных путях обретения

иррациональной веры.

Я и прежде любил мифологическую структуру Древней Греции. Доведенную до абсолютного,

законченного совершенства в моем возлюбленном Риме.

Мифология как сильнейший путь эстетической власти над людьми привлекала меня всегда.

Не думая ни о чем глобально, а просто рассуждая над теми или иными явлениями, я приходил к выводу,

что любой массе народа достаточно пустить умелый миф в нужный момент. И он заменит все: хлеб,

зрелища, работу и даже уверенность в завтрашнем дне.

Я шел глубже, я изучал уже не религии, а мистические верования различных народов.

С каким интересом читал я про камлание шаманов перед соплеменниками! Вот это в самом деле было