Санджай Гупта - Тяжелый понедельник

Что и говорить, даже не такие старые методы кажутся теперь грубыми и ошибочными. У него была больная с опухолью мозга, которую ребенком, в начале сороковых годов, облучали большими дозами рентгеновских лучей для того, чтобы восстановить слух в левом ухе. В результате она окончательно оглохла и ослепла. Не проходит и недели, думал Пак, как новые исследования и открытия порождают сомнения в апробированных и устоявшихся методах лечения и научных взглядах. В эффективности ангиопластики, радикальной мастэктомии, артроскопии коленного сустава, ПСА и хирургии… список можно продолжить. На каждые три шага вперед медицина делает два шага назад. Даже руководствуясь научным методом, врачи знают, реально знают, очень мало. Медицинское знание — очень ограниченное. Бывают случаи, когда врачу надо умыть руки и не мешать организму самому справиться с болезнью.

Правда, это не относится к больным с опухолями мозга. Здесь надо применять любое оружие — от хирургии до химиотерапии.

Пак изучал историю медицины и знал, что первым химиотерапевтическим средством борьбы с раком стал в сороковые годы горчичный газ — иприт. Еще во время Первой мировой войны врачи заметили, что у жертв отравления ипритом резко снижалось количество лейкоцитов в крови. По этой причине иприт попытались использовать для лечения лимфомы. Азотистые производные химического оружия Великой войны до сих пор используются для лечения болезни Ходжкина и лимфолейкоза.

Через три недели от начала химиотерапии он неминуемо облысеет, как и предсказала его дочка Эмили. Как отреагируют на это трое его детей? Их это позабавит? Они придут в ужас? Не назовут ли его инопланетянином? Станут ли относиться к нему по-другому, когда в облысении он перещеголяет своего шурина? Внешне он изменится, но что станет с его внутренним миром? Что покажет МРТ, когда на экране будет воссоздана трехмерная структура его мозга? Вот что имело значение, вот что было главным.

Подъехал автобус. Эмили подпрыгнула на высокую подножку, ухватилась за поручни и, подтянувшись, прыгнула в салон. Обернувшись, она помахала папе рукой, улыбнулась и села рядом с какой-то девочкой.

Возвращаясь домой, Пак проигрывал в уме куски из своего аудиословаря.

Пэт ждала его у окна и, увидев, приветливо помахала рукой. Не спеша он вошел в дом.

— Прости меня, — вдруг произнес Сун. — На случай если я не смогу сказать тебе этого потом, прости, если мне придется тебя покинуть.

Тай проснулся со смутным воспоминанием о сновидении. Он помнил лишь, что видел во сне брата и сестру. Они стояли рядом с ним и улыбались. Он не помнил, где они стояли, и вообще видел ли он, где все это происходило? Но их улыбки лучились любовью. Тай проснулся с невероятным чувством облегчения и внутреннего покоя, как будто очнулся после тяжелой лихорадки. После бури наступило затишье. Проснувшись, он сразу понял, что хирург Тайлер Вильсон вернулся в мир. Его окатила теплая волна невыносимой радости. Он вернулся.

Тай не верил в толкования сновидений. Он знал, что есть десятки, если не сотни книг, посвященных интерпретации снов. Он даже слышал о людях, которые записывают свои сновидения, чтобы потом поступать сообразно им в реальной жизни. Он не придавал этому никакого значения. Но нельзя было отрицать, что в это утро он наконец освободился от своих парализующих сомнений. Этот эмоциональный сон освободил Тая от обуревавших его демонов, и ему меньше всего хотелось убеждать себя в иллюзорности своих ощущений, в иллюзорности свободы, которой он сейчас наслаждался.

Тай встал и приготовил себе молочный коктейль с кусочками фруктов, продолжая думать о сне. Несчастья с братом и сестрой побудили его стать нейрохирургом. Он твердо решил отточить свое мастерство так, чтобы побеждать смерть там, где другие оказывались перед ней бессильными. Их смерть заставила его стать блестящим нейрохирургом, но он — всего лишь человек. И он тоже подвержен ошибкам и слабостям. Чистая любовь брата и сестры в сегодняшнем сне подсказала Таю, что он не нарушил данной им клятвы. Единственное, что он мог, — это работать на пределе сил, и это получалось у него лучше, чем у многих других. Тай рассмеялся нелепости ситуации. Сон освободил его от кошмара. Он снова стал самим собой.

Теперь ему не терпелось вернуться в операционную. Это его призвание, цель его жизни. На Окинаве это называют икигаи. Но перед тем как ехать в больницу, надо было сделать еще одну остановку.