Джон О'Хара - Весенняя лихорадка

В начале октября того года Эдди получил от матери телеграмму : «ПАПА СКОНЧАЛСЯ УДАРА СЕГОДНЯ УТРОМ ПОХОРОНЫ СУББОТУ ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ».Эдди сосчитал слова. Он знал свою мать; она считала, что за предлоги в телеграмме платить не стоит. Он превысил остаток счета в банке и обналичил чек на достаточную для поездки сумму в окраинном баре, где его знали. Поехал домой, и дядя со стороны матери рассказал ему, как умер его отец: в разгар или, может, в начале вечеринки в голливудском отеле, в окружении неизвестных голливудских типов. Это скрыли от матери Эдди, такой жалкой, глупой женщины, что она могла бы воспринять такую весть без шока. Пока готовились к похоронам, она все время твердила: «Не знаю, Рой всегда говорил, что хотел быть похоронен под оркестр Шрайна. Хотел, чтобы музыканты играли какой-то марш, только названия его я не помню». Ей сказали, чтобы она не волновалась из-за этого; они не могут пригласить на похороны оркестр Шрайна, и нечего об этом думать. После службы мать сказала, что заметила на похоронах мистера Фаррагата. «Знаете, это понятно, — сказала она. — Думаю, Роя могли бы принять в Бирлингеймский клуб, если б он сделал еще одну попытку, иначе почему мистер Фаррагат был сегодня здесь?» Мистер Фаррагат был тем человеком, которого мистер Браннер постоянно винил в том, что тот его забаллотировал, не дал стать членом единственной организации, в которую он мог бы вступить, но не вступил.

Рой Браннер был близок к успеху, но скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг. Он позволял своим закусочным для автомобилистов обходиться без него, так как собирался предпринять нечто новое со всеми неиспользованными земельными участками. Благодаря тому что своевременно вышел из бизнеса с миниатюрными площадками для гольфа, он приобрел в округе репутацию проницательного человека, улавливающего общественные настроения. Его новой идеей были доступные кинотеатры на каждом углу, показывающие киножурналы и короткометражки за пять центов. Получасовой сеанс, и зрители выходят. За свои деньги они, с одной стороны, получали мало, потому что смотрели всего лишь одну короткометражку и два киножурнала, но с другой — получали много. Пять центов? Чего они хотели за пять центов? Это же просто средство убить время. Браннер-старший находился в Голливуде и, несомненно, работал над этим проектом, когда к нему явилась старуха с косой. Никаких документов не было подписано, и он не виделся с важными персонами, но собирался сообщить им о своем приезде завтра или послезавтра, и эта вечеринка представляла собой небольшую неофициальную встречу с несколькими футбольными тренерами, профессиональными игроками в гольф и теми, кого в газетных заголовках именуют киноактрисами, — участницами массовок. Он пользовался полным доверием, и не без причины. Человек, способный показать кинопродюсерам пример, как он вызвал переворот в общественных пристрастиях, может убедить их почти в чем угодно, если будет называть это искусством организации публичных зрелищ. Однако никаких документов подписано не было.

— Пока что твоя мать поживет со мной и тетей Эллой, — сказал дядя племяннику, и у Эдди одна проблема была решена. Он не хотел жить рядом с матерью. Любил ее, потому что она его мать, иногда жалел, но всю свою жизнь (Эдди понял это, будучи слишком юным для такого понимания) она была так поглощена делом своей жизни — наблюдением за легкомысленным поведением мужа, — что походила скорее на постороннюю взрослую женщину, которую Эдди знал, но которая не всегда заговаривала с ним на улице. Она происходила из семейства пионеров, в Калифорнии это значит не меньше, чем принадлежность к потомкам первых переселенцев из Англии на востоке. Однако у потомков первых переселенцев было время отдохнуть, оправиться от изматывающего, мучительного путешествия, и многие оправились, хотя родственные браки не ускоряли этого процесса. Но у пионеров путешествие было более трудным, притом менее давним, поэтому логично предположить, что многие из них до того ослабели, пока добирались до Тихоокеанского побережья, что передали в наследство потомкам усталые тела. Рой Браннер приехал на поезде из Канзаса, и его избранница стала его женой — к легкому удивлению будущего супруга, — как только он предложил ей руку и сердце. Раньше она никогда не получала предложений и боялась, что уже никогда не получит. В супружеской жизни она с готовностью усваивала ту важную вещь, которой муж был способен ее обучить, но он выносил жену с раздражением и искал развлечений на стороне. Когда пришло время ознакомить Эдди с фактами сексуальной жизни и Рой его с ними ознакомил, жена спросила: «Как ты рассказал ему?» Спросила потому, что все еще надеялась узнать сама. Но Рой ответил: «Да сказал, и все. Он уже сам многое знал».