Бен Элтон - «Номер один»

– Отлично, я отвечу, – важно сказал Родни. – Соедини по громкой связи, я хочу продолжать отрабатывать удары.

Родни был в восторге от звонка Ионы. Он собирался позвонить ей и объявить, что в ближайшее время отправится в Шотландию по делам, и даже отказался участвовать в небольшом бесплатном мероприятии: открытии выставки лодок в Халле, чтобы в расписании появилось окошко. Родни вдруг захотелось встретиться с Ионой, она вновь привлекала его, и он находил очень сексуальным то, что газеты постоянно называли ее «сногсшибательной». Она перестала быть его прошлым, конкурсанткой прошлого года, бывшей девушкой; она стала «новостью». Сочетание их имен занимало куда больше газетного пространства, чем одно его имя, и Родни тешил себя мыслью о том, что вернет Иону. Они снова станут горячей парочкой, их фотографии будут красоваться на первых полосах. И потом, она и правда сногсшибательная девчонка, теперь, когда это признали средства массовой информации, он вспомнил об этом.

– Привет, Иона! – радостно крикнул он, красиво ударив по мячу. – Я вижу, мы с тобой снова вместе в газетах. Недурно, да? Говорят, плохой славы не бывает.

– Заткни пасть, самодовольный мелкий хорек, и слушай меня, – ответил знакомый голос.

Родни на секунду опешил. Он был настолько всем доволен, что позволил себе забыть о том, как злобно и без причины унизил ее на национальном телевидении.

– Ну, ну, Иона, – сказал он. – Подожди. Да, я сказал, будто ты плохо поешь, но я сделал это, чтоб добавить драматизма. Шутки ради. Я знал, что Кельвин и Берилл проведут тебя в следующий тур, поэтому решил проголосовать против, вопреки всем ожиданиям, – знаешь, чтобы немного замутить. И посмотри, это сработало, верно? Мы стали новостью!

– Я сказала: слушай меня, кусок дерьма, – ответила Иона.

– Слушай, Иона, нельзя разговаривать со мной в таком тоне, – сказал Родни уже более твердым голосом. Если она хотела говорить гадости, ей вскоре предстоит узнать, что он может вести себя так же.

– Неужели! – рявкнула Иона. – Ну, может быть, мне тогда стоит поговорить в таком тоне с журналистами. И рассказать им свою историю.

– Какую историю? Все знают правду о нашем романе. Мы никогда этого не отрицали.

– Все знают правду, Родни, – ответила Иона, – но подожди, пока я начну рассказывать им сказки.

– Что ты имеешь в виду?

– Мэри в прошлом году была несовершеннолетней, ясно тебе, грязное животное?

Иона говорила о бас-гитаристке группы «Шетландский туман», которая во время прошлого сезона действительно еще была школьницей, что принесло группе некоторую известность.

– Что! – У Родни перехватило дыхание. Он даже пошатнулся. – Я никогда…

– Это мне известно, хотя я думаю, что тебе этого очень хотелось.

– Чепуха! Что ты хочешь сказать? Я послал ей пару подарков, и все…

– Ей было пятнадцать, Родни, ей пришлось получить специальное разрешение, чтобы участвовать в шоу. Представляешь, что начнется, если она заявит, что ты пытался ее облапать?

– Господи! Я не лапал ее! Ты не…

– Родни, ты знаешь, где я живу, хотя отказывался хоть раз приехать ко мне домой, когда мы были вместе. Мы ведь недостаточно хороши для тебя, верно? Ты никогда не видел моей семьи. Ну, сейчас ты с ними встретишься. Приезжай завтра, приезжай один и помни, что тебя обыщут на предмет записывающих устройств.

На этом разговор закончился, и Родни велел секретарше заказать ему билет до Глазго на следующее утро. Она уже зарезервировала ему место для перелета в Шотландию. Родни надеялся, что поездка пройдет при более счастливых обстоятельствах.

Иона жила со своей семьей в часе езды от города в большом старом ветхом фермерском доме рядом с деревней Дамгойн. Приехав туда, Родни почувствовал себя ужасно неуютно, увидев, что здесь собралась целая толпа. Все хотели услышать, что именно хотела обсудить с ним Иона, и, когда он сел за большой обеденный стол напротив своей бывшей девушки, он увидел за ее спиной всех членов «Шетландского тумана», а также братьев, сестер и родителей Ионы. Ее отец, который работал на тракторе, держал в руке тяжелый гаечный ключ. Во время последней встречи Родни с участниками «Шетландского тумана» он был парнем Ионы и администратором группы; с тех пор он их бросил и полностью от них отгородился. Теперь он вернулся, и собравшиеся смотрели на него с плохо скрываемым презрением.

– Значит, Родни, дело вот в чем, – сказала Иона. – Ты предал меня как женщину и как человека, и пришло время заплатить за это.