Бен Элтон - «Номер один»

Эмма сделала глоток вина.

– Наверное, именно поэтому люди считают тебя привлекательным, Кельвин, – наконец сказала она. – Ты мерзавец, но ты честный.

– Я не считаю себя мерзавцем. Я же говорил, мой бизнес – это сказки, это то, чего хотят люди. Я делаю настоящие сказки, а они изначально были полны насилия, разочарования, жестокости и предательства. Именно это делало их такими привлекательными, а концовку такой милой. Дело в том, что есть только одна Золушка, которая попадает на бал, и только один принц, за которого можно выйти замуж, а все остальные могут идти на хрен. Вот чем хороша эта история, и именно поэтому всем нравится шоу «Номер один». Если бы мы всегда были милыми, никто бы нас не смотрел.

Приблизительно в то же время, когда Кельвину и Эмме подавали кофе, Берилл Бленхейм и ее дочь Присциллу провожали к их столику в ресторане «Нобу» в Лондоне. На Берилл были обращены все взгляды, и она просто плавилась от удовольствия. Даже оставшиеся на ее лице несколько морщин буквально визжали от самодовольства, пока она величественно вышагивала между столиков, убежденная в том, что здесь всем без исключения известно, кто она такая, и что именно о ней перешептываются остальные посетители. И не важно, что в основном этот шепот был злобным и завистливым, все равно перешептывались о ней, в то время как она не знала о них ничего, ей было все равно и, если честно, просто насрать, доживут они до вечера или нет.

Присцилла тоже улыбалась. Это было более редкое зрелище; обычно, оказываясь на людях с матерью, она дулась и строила недовольные гримасы, будучи не в состоянии забыть о том, что она в их паре – куда менее знаменита. Ее известность была отражением славы ее матери. Если говорить о знаменитости, соединявшая их пуповина не была перерезана.

Однако в этот вечер она пребывала в более радужном настроении. Возможно, сказался приезд в Британию, где громкий провал ее альбома вызвал меньше толков, и поэтому она чувствовала себя здесь менее уязвимой.

– Знаешь, мама, наверное, я скоро буду готова выпустить еще один альбом, – сказала она, приступая к дим-сам.

– Боже, Присцилла, твою мать, ты ведь только что один выпустила, куда спешить?

– Я хочу выразить себя как артистка.

– Разве ты не добилась этого, когда сделала себе эти огромные титьки, к которым я так и не привыкла?

– Нет, не совсем. Я думаю, первый альбом провалился, потому что я его выпустила, просто поскольку у меня была такая возможность. Типа: «Эй, я подросток и знаменитость, почему бы мне не выпустить альбом», если ты понимаешь, о чем я.

– Я заключила для тебя охеренный контракт, милая.

– Мама, я не говорю о контракте! Я говорю об альбоме. Наверное, мне нужно заглянуть в себя и спросить, что я хочу спеть и как я хочу это спеть, а не то, что, по моему мнению, хочет услышать от меня публика.

– Ну, дорогая, давай начистоту, публика вообще ничего слышать не захотела, верно?

– Потому что я лгала им, мама! Если я хочу выпустить хороший альбом, я должна быть честной с публикой, а для начала нужно быть честной с самой собой, а для этого нужно поверить в себя. В свою мечту.

– Ой, Присцилла, ей-богу, иди ты в жопу, я сейчас не на шоу «Номер один».

Кельвин предложил выпить кофе у него в номере, и Эмма согласилась. Когда они вместе вышли из ресторана и поднялись по великолепной, устланной толстым ковром лестнице, она занервничала. Не из опасения, что он набросится на нее, а поскольку боялась, что не сможет ему отказать.

Разговор за ужином в конце концов зашел о сексе.

– Знаешь, я считаю, что ты привлекательный, – призналась Эмма.

– Но почему ты не хочешь спать со мной?

– Я хочу спать с тобой и не делаю этого не из ханжества. Я просто тебе не верю. Ты аморальный манипулятор…

– Аморальный, не безнравственный? – спросил Кельвин. – Кажется, это уже что-то.

– Нет, не безнравственный. Я не думаю, что ты изо всех сил стараешься причинить кому-то вред или поиздеваться над другими людьми. С другой стороны, я не думаю, что изо всех сил стараешься избежать этого.

– Хм-м. Если честно, я не уверен, что это справедливо. По возможности я всегда стараюсь быть добрым, и я мил с людьми. Я ведь не слишком сильно задаюсь, верно?

– Скажем так, не так сильно, как другие.

– И я совершенно точно пытаюсь избежать издевательства над людьми…

– Группа «Пероксид»?

– То, что я делаю на шоу «Номер один»… что мы делали вместе до недавнего времени… это не издевательство, а если даже и так, по-моему, все происходит по взаимному согласию. Я не думаю, что скомпрометирован больше, чем участники и особенно зрители нашего шоу.