Марат Буланов - Гримасы подсознания, или Проклятие ведьмы

…На следующий день молодежь была уже у знаменитых трех пещер Довбуша и скал так называемого Проклятого Камня. Пещеры гуцулы окрестили как Виженскую, Берегометскую и Банелевскую. Здесь целое скопище огромных, темных останцев из пещаника, в которых и расположены мрачные полости. По легенде тут находилось укрытие местного Робин Гуда, предводителя опришков (горных разбойников) Олексы Довбуша, орудовавшего долго и безнаказанно в Покутье и на Гуцульщине. Это была середина 18-го века; банда состояла из бывшего «рабочего люда» высокогорных полонии. Олексу здешние паны боялись, как огня, ибо отбирал у них награбленное добро и зачастую убивал. А затем якобы раздавал это перенаграбленное простому угнетенному населению. Существует поверье, что где-то в оных пещерах украинский Робин Гуд попрятал, конечно же, несметные сокровища. Однако попытки отыскать нечто подобное пока, увы, не увенчались успехом.

«Галиция — глухая провинция двух империй: Австро-Венгерской и Российской, с ее высокими горами, густыми, хмурыми лесами, родниками и озерами, а также и нечистой силой. Похождения опришков, по сути дела — излюбленная тема в фольклоре тутошнего населения: гуцулов».

Любопытно то, что современником Довбуша и из этих же мест оказался будущий родоначальник хасидизма, иудей Бааль-Шем-Тов. Он даже, говорят, имел определенные сношения с разбойниками, но в грабительских нападениях, о на панов, не участвовал. Но так или иначе, можно предположить, что хасидизм, полумистическое учение, имеет и гуцульские истоки и, возможно, что-то и почерпнуло из «сокровищницы знаний» местных колдунов или шаманов, так называемых мольфаров.

Между тем, охочий до приключений спутник барышни предложил ей отколоться от группы. Здешние пещеры располагались не так уж и далеко от Яремче, а хотелось самостоятельно посмотреть горы и леса. Кроме того, романтик будто чувствовал, что нужно именно сейчас сказать дивчине нечто очень важное и необъятное! Потому как восхитительные виды Карпат пробудили в нем какие-то необычайно сокровенные чувства.

И молодые люди, незаметно от всех углубились по тропинке в самую чащу меж валунами… Пещеры Довбуша находились и так на приличной высоте но Малену захотелось подняться еще выше. Они с Ниной шли, поначалу, между буками и смереками, у причудливых останцев, образующих своды и ущелья, напоминающих жилища колдунов. Здесь земля и камни укрывались мхами и лишайниками, встречались ежевика и черника, лещина и осенние грибы. Далее тропинка вела вверх по островатому гребню на вершину залесенной горы Маковиця. Лиственный лес уступал место хвойному, потом начались субальпийские луга, и наконец, обнажались острые гольцы.

С высоты Маковици открывалась великолепная панорама Карпатского раздолья: синеющих в дымке «пиков» и холмов, и осенних многоцветных лесных угодий по склонам. С высоты птичьего полета открывался и вид на местечко Яремче — видна была узкая долина, по которой по каменному ложу рвался на восток горный своенравный Прут.

Именно к нему и решили наши тура-туристы постепенно спуститься. Спуск оказался не из легких — Ниночка, как девушка, испытывала определенные трудности. Евгений, зачатую, вынужден был поддерживать ее, подавал руку, но в конечном итоге, через час «друзья» оказались на вершине живописного утеса, обрывающегося отвесно в воды быстротечной реки.

…На площадке, покрытой коричневым мхом, они долго стояли, прижавшись, тесно друг к другу. Малену, страстно, обнял желанную и шептал ей жаркие признания в любви. Он говорил о вечной верности, самоотдаче предмету своего откровенного обожания. Да и барышня призналась, что будет с романтиком навсегда, и станет со временем «самою лучшей и преданной женой»!.. Слова лились из уст влюбленных, отражая смятенное душевное состояние обоих. Сентябрьское солнце освещало маленькие фигурки над пропастью. Немыслимой голубизны небо внимало произносимую клятву Верности и Мечты. Все Буковинские Карпаты слышали этот величественный гимн! Да что там первозданная Матерь-Природа! Сам Бог стал свидетелем торжественного обещания не расставаться никогда, ни при каких условиях, чего бы в жизни не произошло!

Но спуститься к Пруту, чтобы вдоль него добраться до Яремче, у молодых не получилось. Высота была приличной, и какой-либо тропинки со скального пласта не обнаружилось. Пришлось вновь подняться, уже без всякого желания, наверх, дабы отыскать подходящую тропу и выйти, наконец, к жилью. Евгений и Нина оказались на сравнительно ровном, лесном участке и уже стали радоваться, было, что вскоре доберутся до яремченского крова. И вот тут-то и случилась самая что ни на есть коварная беда!