Сьюзен Сассман - На диете

Дикий взгляд лихорадочно метался по моему лицу, на губах блуждала ухмылка.

Но Джоэлль Тёрнер, которую я помнила по светским раутам и загородным клубам, не имела ничего общего с этим существом – то была тихая, мягкая толстуха, молчаливая, застенчивая.

– Джоэлль? Тебя не узнать! Ты выглядишь (как кусок куриного помета, как ходячая мумия, как тысячелетняя руина, как высосанный пауком сухой мушиный трупик!)... как-то непривычно.

Она залилась безумным смехом, от которого мне стало не по себе.

– Правда, обалденно? Я только что с весов – уже сбросила двадцать восемь килограммов и сто пятьдесят четыре грамма! Охренеть!

Я проникновенно улыбнулась, прикидывая, могла ли светская дама напиться в такую рань.

– Потрясающе, Джоэлль. Уж я – то знаю, чего это стоит.

Только сейчас она вынырнула из самоупоения и по-настоящему разглядела меня. Кошмарное лицо омрачилось разочарованием, крохотный безгубый рот жалостливо скривился.

– Барби, дорогая... Что с тобой стряслось?

Она стремительно выбросила сморщенную птичью лапку, ухватила меня и с заговорщицким видом подтащила к себе. Лапка нырнула в косметичку и выудила оттуда пузырек с таблетками. Призрак Джоэлль всунул пузырек мне в ладонь и торжествующе провозгласил:

– Вот, три раза в день за полчаса до еды!

– Очень мило, Джоэлль, но я уже глотала таблетки. Пустой номер.

Я попыталась вернуть сомнительный дар, но Джоэлль стискивала мою руку, не давая разжать пальцы.

– Ты о том дерьме, что валяется в любой аптеке?

Я поежилась. Та, прежняя Джоэлль ни за что не сказала бы “дерьмо”. Эта лихо подмигнула мне и обдала горячим возбужденным шепотом:

– Такое без рецепта не купишь. Тут все без обмана, на себе проверила. Разуй глаза, полюбуйся!

Она отцепилась от меня, оставив на коже глубокие следы от ногтей, и кокетливо повернулась. Крохотные кружевные трусики жалко болтались на плоской деревянной заднице. Опавшая старушечья грудь свисала как у козы.

– Великолепно, – выдавила я.

Свихнулась. И лучше ее не злить. Придется взять эту отраву, а потом выкинуть при первой жевозможности, чтобы не поддаться соблазну. Выкинуть прежде, чем превращусь во вторую Джоэлль. Рассыпаясь в благодарностях, я припрятала пузырек.

– Да, вот это тоже возьми, помогает.

Я боязливо развернула потертый рекламный листок. “Супердиета Калифорнийского Института Сердечных Болезней!” – кричал заголовок.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – забормотала я, пятясь к выходу. Прочь из этой комнаты ужасов, прочь от чучела, которое в прошлой жизни было женщиной по имени Джоэлль Тёрнер, а теперь смотрелось чудовищной пародией на мой собственный вожделенный идеал.

Оторвав Кэтлин от тренажера, я ринулась домой.

– И что, думаешь звонить в Калифорнийский институт? – осведомилась она по дороге, выслушав мой нервный отчет о макабрическом видении в туалете.

– По-твоему, это шарлатанство?

– Перечитай-ка помедленнее.

Мы отбежали в сторону, к железнодорожной насыпи. Я развернула рекламный листок и выразительно огласила список дозволенных продуктов. Документ поражал воображение – к числу “диетических” относились и хот-доги, и сливочное мороженое, и соленые чипсы. Кэтлин пренебрежительно махнула рукой:

– Еще большее идиотство, чем та “чудодейственная” яичная диета!

Я не стала спорить, молча сложила рекламку и сунула поглубже в карман. Кэтлин – не ясновидящая, тоже может ошибаться. Позвоню, от меня не убудет. В кармане пальцы наткнулись на пузырек волшебных таблеток, и после секундного колебания я решилась поведать и о них. Кэтлин рассмеялась:

– Давай, глотай, моя дорогая! Эти невинные леденцы – верный пропуск в дурдом.

– Зато похудею.

Удивительно, однако меня уже не тянуло избавиться от подарка сумасшедшей. Положение отчаянное, терять-то нечего, да и риска особого нет. Такой, как Джоэлль Тёрнер, я в любом случае не стану, ведь вешу чуть больше семидесяти. В прежней Джоэлль было куда больше.

– Ты ведь не собираешься жрать эту дрянь? – осведомилась Кэтлин подозрительно спокойным тоном.

– Кэтлин, уж ты-то должна понять, что...

Меткий удар выбил склянку у меня из руки. Пузырек звякнул и раскололся об асфальт; яркие шарики рассыпались.

– Вот потянешь на сто пятьдесят кило, идиотка, тогда и будешь плакаться.

– Спятила? Это лекарство пьют тысячи людей. У нас с Джоэлль один и тот же врач, он бы не стал прописывать ничего опасного.

– Отрава это, а не лекарство!